Что же касается Датана и Авирама, то их слова Моше оставили равнодушными. Не дослушав его, они
вернулись в свои шатры и на следующий день не участвовали в испытании.
Моше продолжал говорить, обращаясь к Кораху, и в его словах чувствовалось спокойствие и желание
уладить разногласия.
Опасаясь, что за Корахом последует все колено Леви, Моше умолял их: "Послушайте меня, сыны Леви!
Неужели вам недостаточно чести исполнять песнопения и другие работы в Мишкане? Зачем вы ищете
способы стать коэнами?
Священство было даровано Аарону Всемогущим, поэтому, выступая против него, вы противопоставляете
себя Ашему.
Вы имели бы право предъявлять претензии, если бы Аарон стремился к священству. Однако он вовсе не
желал этого, а что дал ему этот высокий пост? Он похоронил двух своих сыновей, Надава и Авиу".
Корах хранил молчание. Он думал: "Моше весьма умен. Какие бы доводы я ни привел, он убедительно
докажет их ошибочность и сумеет склонить моих сторонников на свою сторону". Поэтому Корах прекратил
спор, но продолжал настаивать на своем праве иметь привилегии.
Понимая, что Корах непоколебим, Моше попытался помириться с Датаном и Авирамом, послав к ним
гонцов с приглашением прийти в Мишкан.
"Мы не подчиняемся приказам Бен Амрама, — ответили они, — и в Мишкан не явимся! Мало того, что
Моше заставил нас покинуть Египет, этот воистину второй Ган Эден, и привел в пустыню, где нас ожидает
гибель! Так теперь он и его брат объявили себя нашими правителями!"
Датан и Авирам не жалели красок, говоря о Египте, так как предпочитали после избавления остаться там.
"Ты, Моше, — возмущались они, — сам себя назначил царем, а своего брата — первосвященником. Левитов
же ты заставил, как носильщиков, перетаскивать сосуды твоего брата. А "торжественно" вводя их в
должность, ты изуродовал их, заставив обриться наголо.
Ты обещал, что приведешь нас в Землю, текущую молоком и медом, дашь нам поля и виноградники. Вместо
этого ты осложнил нашу жизнь запретами в отношении Земли: "Не засевай поле и виноградник
одновременно двумя сортами зерен!", "Не вспахивайте поле запряженными вместе ослом и быком", "Не
обрабатывайте свои поля в шмиту!" Однако ни один из нас так и не получил ни поля, ни виноградника!
Неужели ты думаешь, что твои обещания могут их заменить?
Мы отказываемся подняться, даже если ты решишь наказывать нас за это и выколешь нам глаза!"
"Приговор глупцу произносят его собственные губы" (Мишлей 1:7).
И, действительно, верные своему невольному пророчеству, Датан и Авирам так и не "поднялись" — не
"поднялись" с земли, в которую вскоре погрузились вместе с Корахом; не "поднялись" они и в Эрец Исраэль,
землю, текущую молоком и медом.
Моше было очень больно слышать такой ответ Датана и Авирама на свое послание.
Он обратился к Всевышнему с мольбой: "Ашем, я умоляю Тебя не распространять на них Свое милосердие,
а отнестись к ним со всей строгостью. (Если Ты не покараешь их немедленно, они будут оказывать пагубное
влияние на весь еврейский народ.) Не принимай их доли и доли Кораха в ежедневных общинных
жертвоприношениях, если их наказание все же будет отсрочено.
Тебе известна истина, Ашем: я никогда не ставил себя над ними правителем, как они утверждают.
Царь облагает своих подданных налогами, я не получаю платы ни за свою работу в Мишкане, ни за труды на
благо общины. Я никогда никого не прошу возместить мне затраты, которые я несу ради пользы людей.
Когда я нанимал осла для путешествия из Мидиана в Египет, предпринятого ради освобождения народа, у
меня было право на возмещение ущерба, но я заплатил собственные деньги.
Я никому не причинил вреда несправедливым суждением. Я не мстил Датану и Авираму, хотя именно они
донесли фараону, что я убил египтянина.
Ты знаешь: что бы я ни совершал — все это только ради Твоей славы".
Закончив молитву, Моше обратился к Кораху с такими словами: "Ты и 250 твоих сторонников приходите
завтра ко входу в Мишкан, каждый с чашей, наполненной воскурениями. И мы увидим тогда, чьи воскурения
примет Всемогущий в знак того, что этот человек избран для Б-жественной службы".
Наказание Кораха, Датана, Авирама и еще двухсот пятидесяти человек