Деньги. Все из-за сраных ебучих денег и человеческой жадности. Я видела, как разрывает Пашу, перечислявшего тяжелые моменты, когда Костя его не предал, хотя, так понимаю, мог бы и даже без последствий. И сейчас Коваль отчаянно не хотел принимать одну простую истину, которую говорил мне сам совсем недавно – дружбы в бизнесе нет. В голове стучали его слова о том, что когда партнеры достигают определенных высот, рано или поздно один из них обязательно начинает зариться на карман другого. Он говорил об этом спокойно, он это знал, хотел отодвинуть от этого Костю. Не успел. И не желал принимать факт предательства. Блядь, такой сильный, умный, продуманный… И такой... человечный. Дурак. Разве так можно? Он же прекрасно знает правила жизни и что люди скоты. Сам же говорил, что большие деньги развращают. Так какого хуя тебе так больно, Паш?..
А ему было больно. Но Рамиль, что-то негромко продолжавший вещать этого не видел. Это вообще было трудно уловить в потемневших напряженных глазах под сенью ресниц. Он, наконец, поверил, что его друг его предал. Уголок губ досадно дернулся, а кожа слегка побледнела. И я почувствовала, как холодит мою кровь легкое эхо бури, подкосившей его. Как мне сейчас хочется обнять его, впитать и растворить в себе те остатки безжалостной, равнодушной и жестокой правды, что так его резала. Он поднял на меня взгляд. И разозлился.
- Еще раз посмотришь на меня с такой жалостью… - яростно прошипел он. – Что? Жалко? Что твой мужик лох и неудачник?
Я торопливо напустила на лицо маску непроницаемости. Основы психологии мы изучали. И этот тип реакции на стресс и боль, проявляющийся агрессией мне был знаком. Никакой провокации. Никакой. Иначе все закончится плачевно.
- Заткнись уже. – Зло рявкнул на Рамиля и поднявшись из-за стола и подойдя к его креслу, запустил руку в карман его куртки, выуживая пачку сигарет. – Сука, два года держался. Толстому уже за это морду набью.
И стремительно вышел из дома.
Рамиль, тяжело посмотрев на угрюмую меня, наполнил рюмку и придержал меня за локоть, когда я поднялась, чтобы пойти вслед за Пашей.
- Подожди пару минут, дай ему в себя прийти. Он так и будет крыситься, если не дать ему время успокоиться. – Негромко произнес Рамиль и опрокинув в себя текилу, посмотрел в окно за моей спиной невидящим взглядом. - Пашка умный мужик. Наверное, самый умный из всех, кого я встречал, - тихо проронил он. – Но такая вера его сгубит, Маш. И это уже не первый раз, когда он лоханулся с друзьями. Тогда, правда, вопрос он решал радикально… Но с Толстым он даже поверить не может.
Мурашки пробежали по спине. Ошибаешься, Тимон. Здесь он как раз-таки поверил. Но не принял. Выдохнув, я отняла свою руку и пошла за Пашей.
Он стоял на крыльце, свесив кисти с перил и глядя на багровые разводы в небе от закатного солнца. Уже спокойный. В пальцах правой руки тлела наполовину скуренная сигарета. Он неотрывно смотрел в небо и молчал. Я встала рядом и зябко поежилась от холодного порыва ветра. Он слабо усмехнулся и выпрямившись, притянул меня спиной к своей груди, натягивая одной рукой ветровку на мое тело, а второй рукой приблизил сигарету к губам и сделал глубокую затяжку. Мало выдохнул и чуть покачнулся. Я сжала его руку удерживающую ткань ветровки на моей груди.
- Паш, нормально?
- Да, в голову просто ударило. Давно не курил. – Вторая рука с сигаретой тоже обняла меня.
Положил подбородок мне на макушку и протяжно выдохнул.
- Никогда не жалей мужчину. – Тихо, но твердо произнес он. – Это унижает. Лучше уж сделай вид, что ничего не замечаешь. Хотя бы это. Только не жалей никогда, поняла?
Я, с трудом сглотнув, медленно кивнула. Паша снова затянулся и затушил сигарету, оставил ее окурок на мраморе перил.
- Пиздец. – Негромко пробормотал он, зарываясь носом мне в волосы. – Если Толстый и вправду… Нет, этому должно же быть объяснение.
- Паш, он документы о собственности просил. – Так же тихо произнесла я, не желая давить ему на мозоль, но больше всего не желая, чтобы он продолжал обманываться.
Коваль скрипнул зубами и я замолчала, крепче сжав его руку.
- Ты успела выпить? – внезапно спросил он.
- Глоток, а что? – настороженно отозвалась я.
- За руль сядешь. К нему домой съездим. Он Кристинке всегда докладывается, куда уезжает. – Отстранился и открыл дверь, ожидая, когда я войду в коридор, и слабо ухмыльнулся. – Каблук, хули.