Указанные противоречия сказались и на некоторых размышлениях Бенуа-мемуариста, и ниже к этому понадобится еще вернуться. Пока же вновь стоит подчеркнуть самое основное, самое существенное: и по характеру своего редкого дарования и по многогранности своих творческих занятий Александр Бенуа был одной из самых ярких личностей в русской художественной культуре рубежа веков. «Академик Алек-
584
Г. Ю. Стернин
сандр Бенуа — тончайший эстет, замечательный художник и очаровательнейший человек»,—эта авторитетная рекомендация А. В. Луначарского1, данная наркомом просвещения молодой Советской республики в 1921 г., вспоминается не раз при чтении «Моих воспоминаний».
В течение всей своей долгой жизни Александр Николаевич Бенуа испытывал потребность в слове, в литературном способе выражения своих чувств, своего видения жизни и искусства. Можно сказать, что в этом заключалось одно из очень важных свойств его таланта, его миропонимания, его богато одаренной натуры. Он оставил огромное литературное наследие — капитальные историко-художественные исследования, многие и многие десятки критических статей, сотни, если не тысячи писем, помогающих понять разные грани общественного и художественного сознания эпохи 2. Уже в глазах современников лидерство Бенуа, его способность долгие годы возглавлять важное художественное направление эпохи связывались в первую очередь с глубиною и яркостью его критических суждений, с непререкаемым авторитетом его печатного слова, И когда один из критиков начала XX в. писал: «факт огромного влияния Александра Бенуа на ход нашего художественного развития остается неоспоримым. Бенуа — большая культурная сила и, хочешь — не хочешь, а считаться с нею необходимо» \ за этим утверждением (принадлежащим, кстати сказать, скорее оппоненту, чем единомышленнику художника), стоял, конечно, Бенуа-ндеолог, Беиуа-аолемист.