— Ну как это… Праздник — это день, когда случилось что-то хорошее, все радуются, веселятся, — попыталась объяснить она.
— А что хорошего-то случилось? — решил прояснить Ксенон.
— Старый год заканчивается, новый — наступает… — произнесла Мира, теряя уверенность.
— А это хорошо? — продолжал недоумевать Криптон.
— Вообще, все — тлен, — неожиданно вставил Аргон.
— И правда, это странно, что смена даты вызывает такую радость, — поддержал его Ксенон.
— Радуются не из-за смены даты, — возразила Миранда. — Просто все в душе надеются, что в новом году жизнь изменится, придут новые возможности.
— Это все иллюзия, — заметил Криптон.
— В конце концов, можно радоваться тому, что удалось благополучно пережить прошедший год. Чем не повод? — не сдавалась Мира.
Но никто из инертных газов ее взглядов не разделял, и проникаться праздничным духом не спешил. Но Мира помнила, что главное — не вселить в них дух праздника, а вытащить Аргона на танцпол.
— Послушайте, я знаю, что вам нужно! — воскликнула она. — Это танцы! Посмотрите, все, кто веселится, идут танцевать. Вдруг это работает и в обратную сторону? Попробуйте, вдруг на танцполе у вас появится новогоднее настроение! Вот ты, Аргон, не хочешь зажечь?
— Танцы — отстой, — вмиг разрушил Аргон все надежды.
— То, что у нас нет новогоднего настроения — вообще не проблема. Мы и не хотим, чтобы оно у нас было, — равнодушно объяснил Ксенон.
"Боже мой, что же делать? Что делать?" — заволновалась Миранда.
— Если честно, мне совсем не понять, почему вы так не любите праздники, — призналась она. — Я вот всегда Новый год любила. Во-первых, это каникулы, а во-вторых, вот представьте себе, зима, все серое, унылое, холодно, а потом постепенно все преображается, везде появляются яркие украшения, огоньки… Ждёшь волшебства. И вся семья собирается, веселится, все друг другу дарят подарки, поздравляют, — тут Мира неожиданно утратила весь свой запал и вздохнула. — У меня так было всегда, кроме этого года. В этом году на Новый год я оказалась вдали от родных и друзей. И это просто ужасно.
Инертные газы молчали, и только Богу было известно, о чем там они думали.
— Ты удивительно ярко переживаешь такие незначительные события, — Ксенон окинул Миранду заинтересованным взглядом. — Из какой ты группы?
— Причём здесь моя группа? — растерялась Мира.
Вроде бы, в университете при поступлении по группам их распределяли в случайном порядке.
— Хочу узнать сколько у тебя электронов на внешней оболочке, — ответил Ксенон.
— Оболочка? — переспросила Мира. — Что ты имеешь в виду? Типа внутри душа, а тело — оболочка, да? Или ты про внешность?
— Что? — удивился Ксенон. — У тебя всего одна электронная оболочка?
— А может быть больше одной? — задумалась Мира. — Ну да, есть ещё одежда. Но это же не часть меня.
— Просто назови свой период, — подключился к разговору Криптон, видимо, желая помочь. — Какой период, столько и оболочек. Электронных энергетических уровней.
— Подождите, я ничего не понимаю! — воскликнула Мира. — Эти ваши оболочки, уровни, периоды…
— Ну хоть заряд ядра скажи. Заряд ядра ты же должна знать, — Ксенон начинал отчаиваться.
— Не знаю, — Мира только покачала головой.
— Да что же ты за элемент-то такой… — Ксенон вдруг развернулся и внимательно посмотрел в глаза Миранды.
Сама Мира замерла от неожиданности и удивления. Глаза Ксенона были фиолетовыми — под цвет волос. И если это уже выглядело вполне себе обычно, то вот те ураганы и вихри, бушевавшие в его радужке, были чем-то невероятным. Они как будто светились фиолетовым светом, так и увлекая вглубь, закручивая воронкой, словно сильный смерч. Таких глаз Мира не видела ещё ни у одного элемента в этом клубе.
Как ни странно, Ксенон тоже был весьма удивлён, вглядываясь в глаза Миранды.
— Что это такое? — спросил он наконец. — Я никогда ни у кого не видел подобных глаз. Ты как будто и не элемент вовсе…
— Конечно, не элемент! — тут же согласилась Мира. — Я, вообще-то, человек! А глаза у меня такого цвета из-за какой-то фигни на "м"!
— Что? Человек? — не поверил Ксенон.
— Не может быть! — ошарашено прошептал Криптон.
Миранда заметила, что к ней в изумлении поворачиваются и все остальные инертные газы.
— Как это вообще возможно? — нахмурился Аргон.
— Человек, — протянул Неон.
— В Химии, — добавил Гелий.
Мира в ответ только развела руками и спокойно сказала:
— Да, это так. Вот такое новогоднее чудо.
— Бред — все эти чудеса, — тут же отозвался Аргон.
— Ты зря так считаешь. А как иначе ты объяснишь здесь мое появление? — Мира с вызовом взглянула на Аргона.
Инертный газ пожал плечами. А Мира, не дождавшись ответа, продолжила:
— Ты такой унылый скептик потому, что ты не танцуешь. Вот если бы ты вышел на танцпол… Поверь, танцы творят чудеса!
Аргон в ответ только скривился, а Мира вдруг почему-то подумала, что если бы он сейчас пошёл танцевать — вот это было бы настоящее чудо.
— Неужели в твоих глазах и правда меланин, как говорят? — недоверчиво поинтересовался Ксенон.
— Наверное, — Миранда смутилась.
Она ничего не знала о меланине, и было не по себе от того, что отрешенные от всего мира инертные газы и то лучше разбираются в этом, чем она сама.
— Не может быть! — воскликнул Ксенон. — Углеродная форма жизни существует!
— В смысле углеродная? — раздался голос по ту сторону барной стойки.
Мира обернулась на голос и увидела, что бармен-"вампир" отложил пустой стакан и вопросительно смотрит на них с Ксеноном.
— В прямом, — ответил бармену Ксенон. — У нас здесь человек.
— Вы что, окончательно свихнулись? — нахмурился бармен. — Какой человек? Если люди и появляются в Химии, то точно не ради того, чтобы сходить в клуб.
Ксенон лишь хмыкнул и отвернулся, а "вампир" перевёл взгляд на Миранду.
— Да забей ты на них, девочка. Не трать на них свой Новый год, — дружески посоветовал он, но тут же замолчал, глядя в глаза Миранды.
Мира уже знала, что это значит. И точно, через несколько секунд "вампир" с подозрением спросил:
— Ты что за элемент вообще?
— Я — человек, — нарочито спокойно отозвалась Миранда. — Меня зовут Мира.
— Как? — бармен от удивления широко распахнул глаза.
Мира успела заметить, что они такие же чёрные, как и волосы, и их радужку как будто сложили из очень многих кристалликов угля.
— Я — Углерод, — представился бармен и все сразу стало ясно.
— Мне тут все говорят, что я тоже вроде как углеродная, — сказала Мира, не зная, что ещё сказать.
— Да, у нас считается, что люди целиком состоят из углерода, как и все другие существа из того мира, где живут люди, — серьёзно произнёс Углерод. — Какие у тебя удивительные глаза!
— Да, там ме… — слово снова вылетело у Миранды из головы.
— Меланин, — подсказал Углерод. — Это пигмент, то есть красящее вещество. По идее, все, что в твоём организме цветного, содержит меланин.
Мира кивнула, пообещав себе узнать все о меланине, как только удастся выбраться отсюда. Если удастся. А сейчас нужно было снова вовлекать в беседу инертных газов, но увы, сделать этого не дал Углерод.
— Как ты здесь оказалась? — поинтересовался он. — Сколько я работаю в этом клубе, я ни разу не встречал здесь людей, да и вообще не слышал о том, что бы кто-нибудь в Химии их встречал. Возможно их видят всякие спецслужбы, которые с ними сотрудничают, но это явно не для широкой огласки.
— Да-да, я вот тоже хотел бы это узнать, — неожиданно заговорил Ксенон. — Как ты попала сюда?
Обрадовавшись, что инертные газы сами включились в разговор, Мира охотно заговорила:
— Все произошло очень странно, но я могу рассказать. Но два раза повторять не буду, поэтому слушайте все сразу! Ребята, говорю о новогодних чудесах! — специально громко позвала она других инертных газов.