— Согласна, — Мира кивнула. — Но если ты считаешь, что магия есть, почему тогда не веришь в Добрую Фею?
— О нет, снова фея! Почему, ну почему ты никак не забудешь о ней?! Когда же ты сжалишься надо мной?! — немного поныв, Ваня все же ответил: — Все волшебство принадлежит миру Химии. В нашем мире ничего волшебного нет, а если и есть, то мы его не видим. Вспомни похитителя бензола — кем бы он ни был, бензол он украл так, что никто его не заметил. Поэтому я не верю, что в нашем университете появилась фея, да ещё и поговорила с тобой и дала задание. Вспомни, тот взбесившийся мужик в коридоре был вполне обычным человеком. И все жители Химии выглядят так, как люди. И даже Злой Волшебник, как говорят, обычный человек. А тут вдруг фея. Да ещё и в человеческом мире. Смешно! Ну ты сама подумай, нет ничего абсурднее тетки с маленькими крылышками!
Миранда решила больше не спорить о фее, и огляделась вокруг. Они зашли в лес, ветер исчез и показалось, что стало чуть теплее. Идти тоже стало легче, потому что снега на земле было меньше. Наверное потому, что просто огромное количество его задержалось на деревьях. Создавалось впечатление, что это и не лес вовсе, а просто выставка огромных, похожих друг на друга снежных сугробов. Но только издалека. В близки же облепленные снегом ветви деревьев и еловые лапы выглядели сказочными, совсем не настоящими, казалось, что если до них дотронуться, они сразу же рассыплются как красивая иллюзия. Мира даже коснулась одной из веток, но та оказалась реальной, и с неё просто осыпался снег.
Над лесом нависало пасмурное свинцовое небо, но если представить лес в солнечную погоду, то возможно, здесь было бы ещё красивее. Увы, наслаждаться красотой леса Мире мешали мысли о Злом Волшебнике. Она серьёзно размышляла о нем, вернее, вспомнила то, о чем думала по дороге в клуб "Элемент". Если Злой Волшебник — обычный человек, то откуда у него магия? А если у него есть магия, то разве он — обычный человек?
Это все было очень сложно, почти как неорганика. Во всяком случае голова начала болеть точно так же, как во время подготовки к пересдаче. Пришлось делиться терзающими сомнениями с Ваней, однако он, выслушав все, вместо того, чтобы помочь, выдал совсем странную вещь:
— Если в нашем мире у людей нет магии, то не значит, что у людей из других миров ее тоже нет.
— Думаешь, Злой Волшебник вообще и не из нашего, и даже не из этого мира, а из какого-то третьего? Ты разве веришь в другие миры? — Миранда почувствовала, что запутывается все сильнее.
— Честно? Сам в шоке! — весело признался Ваня.
Мира одарила его недовольным взглядом: вместо того, чтобы рассуждать и раскладывать все по полочкам, он наоборот делает ещё хуже. Ваня однако сжалился и объяснил:
— Да, я — человек науки, и ни о каких параллельных мирах я не задумывался совершенно. Но сейчас я иду по параллельному миру, и знать не знаю, вернусь ли в свой. По поводу магии я уже говорил, но скажу ещё. Если существует такой невообразимый мир Химии, то есть вероятность существования и такого мира, где магией владеют вполне себе обычные люди. И вдруг один его житель случайно, прямо как мы с тобой, попал сюда и осел? Да, о таких мирах и людях постоянно снимают фэнтези-фильмы и пишут книги, и я всю жизнь думал, что это бред, но поверь, о том, что я буду сидеть за одним столиком со Ртутью или разговаривать с инертными газами я не думал вообще.
Мира лишь облегченно улыбнулась. Ну почему, когда Ваня так рассуждает, все кажется очень легко, логично и понятно? Даже если это то, чего в принципе не может быть?..
Впрочем, завеса тайны Злого Волшебника все ещё оставалась не открытой. Миранда упустила момент, когда ее мозг, видимо, утомившись от бесполезных мыслей об одном и том же, переключился на инертных газов. Хотя и с ними, сказать по правде, вопросов было не меньше. Мира вдруг заметила, что теперь не следует за Ваней строго по его следам, а идёт рядом, и это было весьма кстати, потому что он задолжал некоторые объяснения.
— Ты в клубе обещал рассказать, почему инертные газы так разозлились, — напомнила Мира.
— Я-то рассказать могу, но готова ли ты слушать? Это же химия, которую ты терпеть не можешь, — предупредил Ваня с усмешкой.
— Нет, я хочу знать, почему их взбесила безобидная фраза про электроны.
— Ладно, пока мы идём туда, не знаю куда, я готов ответить на все твои вопросы, — согласился Ваня и тут же спросил сам: — Как ты поняла ту мою "безобидную фразу про электроны"?
Мира растерялась.
— Если честно, никак, — призналась она.
— Все запущено сильнее, чем я думал, — вздохнул Ваня.
— Все так грустно? — спросила Мира.
— Нет, что ты. Разве что совсем чуть-чуть. По крайней мере меня радует твоя честность. Про "двойки" ты мне не врала.
— Скажи, это очень весело, работать в научном кружке и смеяться с двоечников? — Миранда скрестила руки на груди.
— Во-первых, я с этими знаниями не родился, — заметил Ваня. — Я сам наработал их своим трудом. А во-вторых, ты тоже в двоечниках, судя по всему, не надолго.
— В смысле? — Мира нахмурилась.
— Ты стала задавать вопросы. Значит, у тебя есть шанс, — ответил Ваня с улыбкой, но уже через секунду стал серьёзным. — А сейчас начнём. Тебе интересно, как я разозлил инертных газов, но чтобы ты это поняла, я расскажу о строении атома. У любого атома есть ядро, которое содержит протоны и, в большинстве случаев, нейтроны. Протоны несут положительный заряд, нейтроны не несут заряда вообще. Чтобы тебе было проще, представь, что протон — это большой знак "+". Но атом должен быть нейтрален, и поэтому на каждый протон в атоме есть электрон. Электрон — это "-". И если все протоны — в ядре атома, то электроны размещены вокруг ядра, причём на разном расстоянии. Так формируются электронные оболочки.
— Стой, подожди! — перекрыла Мира поток информации.
— Ты поняла то, что я сказал? Если нет, можешь спрашивать все, что хочешь, — предложил Ваня.
— Вроде как атом состоит из ядра из "плюсиков" и вокруг него электроны-"минусики", а в сумме ноль, так? — уточнила Миранда.
— Это если очень упрощенно, но тебе надо с чего-то начать, поэтому пока представляй так.
— Хорошо, но причём здесь атомы? Мы же говорили про элементы, — напомнила Мира.
— А, тут все ещё проще. Атомы отличаются между собой количеством протонов, — Ваня охотно продолжил объяснения. — Количество протонов называют зарядом ядра.
Миранда вспомнила, что как раз о заряде ядра ее спрашивал Ксенон в клубе, и она не могла ответить. Оказывается, он хотел узнать сколько у неё протонов! Странных "плюсиков", формирующих ядро атома. Все это было очень интересно, и хотелось слушать дальше. А Ваня все говорил:
— Тип атома определяется именно зарядом ядра. То есть, если ты увидишь атом с шестью протонами, это будет атом углерода. И все атомы с шестью протонами тоже будут атомами углерода. А вот если протонов будет семь — это будет атом азота. Такой тип атома и называется химическим элементом.
— То есть все атомы, прям все-все, это какой-нибудь элемент? И это можно узнать по протонам?
— Ага, — Ваня кивнул. — И номер элемента в таблице Менделеева показывает именно количество протонов.
Это многое объясняло. Получается, когда Ксенон спрашивал о заряде ядра, он всего лишь хотел узнать, какой перед ним элемент.
— А электронов всегда столько же, сколько протонов? — неожиданная мысль взволновала Миранду.
— У атома — да, — отозвался Ваня.
— А почему тогда номер элемента — это количество протонов? Почему не электронов?
Мира никогда раньше не думала о химии. И это очень сильно отличалось от мыслей об обычной жизни. На секунду возникло чувство, очень странное чувство, будто мозги заработали по-другому. Это совсем не было похоже на то тягостное ощущение, неизбежно возникающее после бесплодных попыток выучить неорганику. Если тогда хотелось забыть ее навсегда, и больше не возвращаться, а сейчас, наоборот, хотелось слушать. К счастью, Ваня готов был говорить о химии, кажется, целую вечность: