А Грендель уже направлялся к чертогам. Поднялся из глубин, вышел на утесы – убивать тех, кого встретит. На груди его болтался необъятный мешок, сшитый из драконьих кож, – туда он складывал человечьи тела. Шагал под ночными тучами, пока не увидел златоверхий дворец с самоцветными стенами. Уж сколько он приходил сюда и ни разу не встретил достойного врага. Наверняка не будет его и сегодня.
Когтистой рукой коснулся Грендель затворов, и они упали, а следом и двери. Ступил Грендель на разноцветный настил: его глаза полыхали в темноте ярче факелов. Увидел, что в зале есть стража, обрадовался: до утра хватит поживы, будет настоящий пир. В недобрый час задремал Хандскио, не успел он и вскрикнуть, как схватил его мечезубый Грендель и в одно мгновение умертвил. Приблизился к другим спящим, протянул к ним руку… и вдруг ее перехватил Беовульф!
В ярости стоял Беовульф пред чудовищем. Не ждал Грендель подобной хватки, никогда еще не встречал такой силы. Впервые чудовище испугалось! Захрустели пальцы Гренделя, он отпрянул, хотел убежать в болота, укрыться в зловонной тине. Но Беовульф не отпускал.
Начали они биться. Зал трещал, ломались скамьи. Шум и топот стояли такие, что даны, хоть и были в укрытии, перепугались. И вдруг услышали самый страшный крик – это вопил Грендель.
Бросились воины Беовульфа на помощь, хотели пронзить чудовище, но клинки отскакивали от его шкуры. Был Грендель зачарован, никакое оружие не могло его взять. Однако Беовульф сражался без меча, врукопашную. Был Грендель чудовищно силен, три десятка взрослых мужчин зараз уносил в своем мешке.
Но и Беовульф не уступал ему – убийца морских гигантов, он один выходил на бой с тридцатью воинами и одерживал верх.
Долго сражались они, стискивая друг друга в железных объятиях.
Наконец затрещали кости, чудовище вырвалось со страшным воем. Зияла в плече его огромная рана: руку по-прежнему крепко сжимал Беовульф. Побежал Грендель в болота – умирать. А Беовульф поднял над головой свою ужасную добычу.
Утром стали съезжаться ко дворцу старейшины дальних и ближних земель. Приблизившись, видели они следы чудовища – те вели к самому гиблому месту. Посреди топей багровой пеной вспучивался омут, и шел из него кровавый пар. Увидев это, старейшины поворачивали обратно к чертогу – праздновать победу. Ехали и славили Беовульфа:
– Нет большего храбреца, никто с ним не сравнится!
Славили они и Хродгара. А в Хеороте, словно в ответ, раздавалась песнь – там прославлял Беовульфа сказитель, сравнивал его с другими героями.
Мчались кони, спешили старейшины в зал. Вышел к ним конунг с женой и дружиной, начался пир. Под самой кровлей висела когтистая лапа Гренделя. Конунг сказал, глядя на нее:
– Не верил я в избавление. Но вот явился Беовульф и всех спас. Отныне ты мой названый сын! Ни в чем в этих землях отказа тебе не будет. Я за меньшее одаривал казной, а твой труд – небывалый. Да воздаст тебе Создатель!
Отвечал Беовульф:
– Было бы лучше, убей я врага прямо здесь. Тогда бросил бы его тело перед тобой. Но, хотя он и вырвался, не думаю, что выжил. Наверняка сейчас умирает, если уже не умер.
Унферт сидел подле конунга и все это время помалкивал, не то что прежде. А старейшины дивились подвешенному трофею: на каждом пальце было по железному когтю, сходному с мечом. С такой ручищей не совладает и лучший клинок.
Хеорот украсили: укрыли поврежденные стены, поправили двери – Грендель их вышиб, когда рвался спастись.
Никогда еще ни в одном зале не сходилось столько достойных мужей. Расселись они по лавкам и пировали. Беовульфу поднесли стяг, вышитый золотом, меч, шлем и кольчугу. Ввели в палаты восемь коней в роскошной сбруе. Богатой казной одарили героя. И каждого, кто пришел с Беовульфом, наградили. Подняли гости чаши, полные меда хмельного, благодаря за дары.
Звучала музыка, сливалась с голосом – сказитель пел о прежних битвах, конунг рассказывал о былых победах. Вышла жена его Вальхтеов в золотых украшениях. Подала чашу Хродгару и сказала:
– Ни в чем ему не отказывай.
Подала она чашу и Беовульфу, подарила два золотых запястья и шейное кольцо.
– Владей на радость, пусть удача сопутствует тебе. Не я тебя прославляю, сам ты себя прославил. Радуйся и живи безбедно. Будешь ты другом моим сыновьям!
Она села с конунгом, и шумный пир продолжился. Удалился вечером Хродгар в свои покои, ушел и Беовульф, а в чертоге оставили стражей. Улеглись они на скамьи, подложили под головы щиты, рядом с каждым была кольчуга. Хороший воин всегда готов к битве, и все же на этот раз все надеялись мирно встретить рассвет. Ведь сгинул Грендель, и прочь отступили невзгоды.