Как добралась до дома, девушка тоже не помнила. Зайдя в квартиру, Настя сползла по двери на придверный коврик. Тело трясло рыданиями, слёзы затекали в рот, падали на руки, волосы прилипли к мокрым щекам…
Когда сил плакать не осталось совсем, Настя уснула. Прямо там, на коврике, в пальто и сапогах.
Из сна её выдернула трель перфоратора. Настя с трудом разлепила глаза – свет из комнаты лился в коридор широкой полосой. Девушка не сразу вспомнила, почему ей так плохо - она заболела? Она выпила лишнего?.. Нет. Всё не то. Он сказал: «Отойди, пожалуйста, Настя! Ты мне обзор перекрыла!».
Слёз больше не было. Настя на непослушных ногах проковыляла в ванную, выползла из одежды, как змея из старой шкуры и залезла под душ, в отупении глядя, как струйки воды уносят краску с тела в чёрную дыру сливного отверстия. Бесконечно стоять под душем не вышло – горячая вода в водонагревателе закончилась, а от холодной застучали зубы и пробил озноб. Настя вышагнула из ванны прямо на кучу одежды. Длинные, мокрые волосы слизняками прилипли к плечам и груди. В стаканчик на раковине были воткнуты маникюрные ножницы. Слизняка за слизняком, прядку за прядкой Настя отрывала от кожи, обстригала и бросала себе под ноги. Закончив, не вытираясь, прошла в комнату и рухнула на расправленный диван, с головой укрывшись одеялом.
В следующий раз из сна выдернул сотовый – тренер звонила. Поздравить с заслуженным третьим местом и напомнить о тренировке.
Буркнув что-то невразумительное в ответ, Настя попыталась закопаться обратно в одеяло. Но сон приходить отказался. А мышцы, почти на сутки оставшиеся без работы, требовательно заныли. В коридоре Настя зависла – сапоги и пальто остались там, в куче со слизняками. Девушка открыла шкаф. У левой стенки, за пуховиком, торчал чёрный матовый рукав. Потянув за него, Настя вытащила кожаную косуху. Под ней, на дне шкафа притаились берцы. И куртка, и берцы завелись в Настином шкафу, когда симпатичный парень из соседнего подъезда увлёкся мотоциклами.
Парня того звали Рома. Ей даже удалось один раз с ним прокатиться. Деревья и дома проносились с немыслимой скоростью, глаза слезились от проникающего под щиток гостевого шлема ветра, сквозь две куртки грудь Насти обжигала спина байкера, а колени горели, прижатые к его бёдрам. Покатушки закончились неожиданно: один из поворотов с уклоном оказался круче, чем рассчитывал мотоциклист. На встречной никого, к счастью, не было. Байк протащило до левой обочины и завалило на правый бок. Рома довольно бодро поднялся – защитные дуги приняли удар на себя. Он приподнял мотоцикл, чтобы Настя смогла из-под него выбраться.
- Живая?
- Вроде, да. – Промямлила девушка. На правую ступню было больно опираться и колено будто пульсировало, но адреналин оглушил.
- Ехать сможешь? – не глядя на Настю спросил Рома. Он сосредоточенно правил деформированную дугу, проверял остальные части байка.
- Ехать? – Настя представила, что ей снова придётся оказаться до крайности уязвимой, и замотала головой, - Нет! Я не могу!
- Как хочешь. Я вызову такси. – потыкав в смартфон, Рома протянул руку, - Шлем сними, пожалуйста! Такси приедет через три минуты.
Двигаясь будто в киселе, Настя сняла шлем, протянула его хозяину. Закрепив шлем на заднем сидении, Рома оседлал мотоцикл и с рёвом умчался в сторону дома.
Настя старательно забывала все эти годы, как прострелило болью колено, когда она двинулась в сторону подъехавшего такси. Как мгновенно пропиталась кровью штанина. Как таксист, ворча и причитая, заливал пробитую до кости щебнем рану перекисью и бинтовал. Как уговаривал поехать в травмпункт… Настя тогда две недели не выходила из дому: ушибленная стопа и пробитое колено не располагали к прогулкам. Первую неделю она ждала. Ждала, что Рома придёт, хотя бы узнать, как у неё дела. Вздрагивала, заслышав во дворе знакомый рёв мотора… Он разбился, возвращаясь с байк-шоу в конце сезона. Разбился не один – пассажирку тоже не смогли спасти.
Настя тряхнула головой, отгоняя призраков. Тяжелая куртка легла плечи, тугая шнуровка ботинок крепко обняла щиколотки, а массивная рифлёная подошва подарила ощущение устойчивости.
Улыбка администратора испарилась, когда в криво обстриженном нечто она узнала Настю. Тренер и вовсе заохала.