Теперь мы должны быть похожими на всех остальных туристов — беззаботных, довольных хорошо проведенным выходным днем и, разумеется, немного усталых.
Дорожка вела наверх, время от времени приближаясь к самым моренам, и тогда мы видели, что округлые, прижатые друг к другу камни, застывшие в какой-то миг своего движения вниз, в большинстве своем остаются скрытыми от нас; иногда мы входили в густые заросли можжевельника, испускающие все тот же солнечный зной, пронизанный терпким, прохладным ароматом вечно зеленых просторов.
Девушки хотя и задыхались, но неотступно следовали за мной — Сашка опять была в середине, словно Лина и другая девушка сговорились ни на минуту не оставлять ее незащищенной.
Когда мы взобрались на склон, солнце ударило нам прямо в глаза. Мы и не заметили как поднялись на такую высоту, но я испытывал теперь гордость, ибо уловил в глазах девушек восхищение.
— Сюда! — повел я их по камням.
Они послушно последовали за мной. Я подавал руку то Сашке, то Лине. Только девушка с пушком на лице ни разу не протянула мне руку. И в течение всего времени, незаметно, но упорно старалась не замечать меня.
Мы дошли до плоской, слегка наклоненной глыбы. Под ногами у нас лежал каменный поток. Дорожка и поляна с шалашами хорошо просматривалась, видны были и люди, пересекавшие морены.
— Ау! — крикнула неожиданно Сашка и ее голос покатился вниз, ударяясь об окрестные склоны.
Девушка с пушком на лице нахмурилась.
Эхо заглохло. Стало тихо и мы вновь услышали как глубоко под нами, в утробе горы, шумит вода.
— Слышите? — прошептала Сашка.
Мы закивали головами.
Конечно, слышим. Но вряд ли понимаем ее волнение! Я чувствовал, что она хочет что-то подсказать нам, но сколько ни напрягался, не смог ее понять.
Должны были пройти годы, Сашка должна была погибнуть, чтобы я единственный понял то, что чувствовала она в тот день, понял ее взволнованный шепот.
Иногда я поднимаюсь на это место. Мне кажется, что оно стало выше, круче! Воды журчат по-прежнему — невидимые, скрытые в каменной утробе горы. Я стою задумавшись на плоском, слегка наклоненном камне. Старая дорожка превратилась в широкую дорогу, по которой шуршат шины автомобилей, пламенеет островерхая крыша гостиницы, из некогда глухого леса волнами доносится человеческий гомон.
— Слышите? — шепчет Сашка и я поднимаю голову и вижу ее умное, по-детски доверчивое лицо.
Напрягаюсь, чтобы услышать, что она говорит. Журчит вода. Видение исчезает. Остается только небо, камни, трава…
Пока мы спускались, она была все время начеку. По обеим сторонам ее как и прежде шли Лина и Роза, а за ними следовал Стоянчо. Время от времени Лина отставала и они начинали оживленно разговаривать.
— Ты догадываешься, почему назначили его, — спросила ее Роза.
Сашка покачала головой. Она не думала ни о Лине, ни о Стоянчо. Она ощущала, что движется в людском потоке, и это движение доставляло ей радость, возбуждало, ей казалось, что она сможет увидеть здесь Дамяна.
— Нет! — сказала она.
— А почему ты улыбаешься?
Роза посмотрела на нее подозрительно.
— Так лучше!
— Ты догадываешься, я — тоже!
— Именно поэтому! — сказала Сашка и отбросила упавшие на лоб волосы.
Они шли медленно, как и большинство туристов, и она присматривалась к тем, кто опережал их. Чувствовала их приближение, но нарочно не оборачивалась, растягивая эти напряженные, сладостно-мучительные минуты ожидания. Ее сознание работало, трезво воспринимало обстановку и в то же время позволяло предаваться своим мыслям. Она отдавала себе отчет в том, что с кем бы ни отправился Дамян после конференции, он не будет спешить, что такой человек как он не может спешить, и вместе с тем, понимая несбыточность своего желания, надеялась его встретить.
Лина и Стоянчо шли почти вплотную за ними. Лина говорила, а тот внимательно слушал.
— Вас можно принять за брата и сестру! — тихо сказала Роза. — Вы очень похожи!
— Старшая сестра, охраняющая младшего брата! — пошутила Сашка.
Розины очки предостерегающе сверкнули.
— Ты можешь обидеть его!
— Ничего!
Роза излучала какое-то постоянное напряжение и Сашка испытывала неукротимое желание на время отмежеваться от тех дней, из которых она пришла и куда через час или два вернется снова.
— Хорошо, что я с Линой! — промелькнуло у нее в голове. — Хоть с Розой мы и знакомы давно, она утомляет! Утомляет своими заботами, постоянной подозрительностью…
— Он, наверное, знает квартал! — заговорила Роза, вглядываясь вперед. — Не думаю, что его выбрали случайно!