— Помню!
— Лина пойдет первой! Ты будешь идти за ней, на расстоянии! Войдя в дом, она зажжет в своей комнате свет.
— А ты?
Стоянчо умолк. Послышались шаги, их настигала чья-то тень. Стоянчо прислонился к деревянному забору.
— Вы идите, я догоню вас!
Тень поравнялась с ними. Это был мужчина. Он шел быстро, размеренно и, даже не взглянув на них, продолжил свой путь.
Стоянчо догнал девушек.
— Не люблю, когда кто-то идет за мной!
— Ты не ответил мне! — напомнила ему Сашка.
— Я буду идти за тобой по другому тротуару!
— Пойдемте вместе! — вмешалась Лина.
Стоянчо посмотрел на нее и сжал губы. Желтые конусы фонарей освещали тротуар, мостовую. За заборами слышались голоса.
— Пойдемте вместе! — повторила Лина.
Стоянчо молчал.
— Договорились?
Сашка усмехнулась и взяла их под руку.
— Я начинаю чувствовать себя неловко!
— У меня задача… Не у нее!
— Я предлагаю то, что разумнее, — сказала Лина.
— Хорошо, пусть будет так, как предлагает Лина! — сказала примирительно Сашка. — Чем естественнее, тем лучше.
— Здесь мы расстанемся! А вы обойдите это место!
Перед тем как подойти к углу, Лина выбежала на освещенное место. Ее тонкая фигурка мелькнула на миг и потом растворилась во мраке.
— Ну, — вздохнула Сашка, — наконец-то мы остались одни.
Она взяла Стоянчо под руку, но, почувствовав как тот смутился, отпустила.
— Пока Лина войдет в дом, мы покрутимся здесь.
— Хорошо!
Она привыкла к любым обстоятельствам — неподозреваемым, неожиданным, они обострили ее рефлексы, научили доверять интуиции. Она была вынуждена скрываться уже много месяцев. Все это походило на игру, где как в любой игре, ошибка означает проигрыш.
Разница была только в цене проигрыша.
Игра будет продолжаться и потом, но, допустив ошибку, она уже никогда не будет участвовать в ней!
И опять как в горах, она подумала, что за каждым забором в доме живут люди, которые, может быть, кого-то ждут; и только она, во имя всех этих незнакомых, безразличных к ее жизни и смерти людей, отреклась от всего.
— Только не от любви! Никогда — пронеслось у нее в голове и впервые с радостью и нетерпением она подумала о завтрашнем дне.
В темноте над нею пронесся шелест птичьих крыльев. Сашка улыбнулась.
— Понимаешь, на какой риск ты идешь?
Стоянчо косо посмотрел на нее.
— Какой риск?
— Тебя, наверное, предупредили.
— Предупредили! — ответил он басом.
У калитки на деревянной лавочке сидели босоногие ребятишки. Они заметили их издалека, словно по команде повернули головы в их сторону и все время пристально за ними наблюдали.
— Жених и невеста! — крикнул вдогонку звонкий мальчишеский голос. — Замесили тесто…
Другие сдержанно захихикали.
Сашка просто почувствовала в темноте как побагровел Стоянчо.
— Разве тебя здесь не знают?
— Здесь нет!
— А ты не из разговорчивых!
— А это плохо!
— Напротив… Но мы уже говорили на эту тему!
Стоянчо опустил голову.
— Да уж такой я!
— Долго мы будем ходить?
— Еще немного!
— Может быть, Дамян тоже думает обо мне! — неожиданно решила она.
— Конечно!
Стоянчо удивленно посмотрел на нее.
— Ничего! — тихонько засмеялась Сашка. — Ничего.
Никогда еще она не высказывала свои мысли вслух. Но и никогда до сих пор ни о ком так упорно не думала.
Ни о ком кроме матери…
Некоторые впали в уныние. Нервничали. Не могли примириться с продолжительной неизвестностью. Она принимала действительность такой как она есть. Она должна была исчезнуть для врага — это было легко, но для близких — очень трудно! И она исчезла! Нужно было продолжать тайную, неумолимую борьбу! И она продолжала ее. Исполняла все как положено. Ей были необходимы только книги. И тогда часы не казались такими длинными, мучительными. Она знала, что все проходит, что все — вопрос времени, мечтала и с нетерпением ожидала дня, когда свободно сможет выйти на улицу, пройти через весь город по оживленным бульварам, не озираясь, не боясь и оказаться снова рядом с ней…
Ты, наверное, поседела! Глубже стали морщинки вокруг глаз, высохли губы! Высохли и потрескались, мамочка, от волнений! Я знаю, я уже испытывала это. Когда мне приходится скрываться, я чувствую как у меня сохнут и трескаются губы, и долго потом помню соленый вкус крови!
А Дамян не ожидание! Не стремление и не жалость! С тех пор как она впервые увидела его, он живет в ее мыслях, стал нераздельной частью ее существа. Она не хотела этой любви. Она налетела на нее внезапно и вначале Сашка думала, что не должна поддаваться чувствам, хотела вытравить любовь, превратить ее как мать и свободу в нечто хоть и неотвратимое, но далекое, что наступит, когда придет время. Дни и ночи, в утомительные часы одиночества и размышлений она боролась с собой, пока, наконец, не осознала, что это любовь…