Всё вышло не совсем так, как Ксюша хотела, но вариант, что кто-нибудь из бандитов на неё всё-таки бросится, она придерживала в уме. Хорошо, что Перуница в тот миг не перезагрузилась, и комбинезон спас от удара. Тычок ножом Ксюша даже не ощутила, а вот удар молнии отшвырнул бандита на стену, и он больше не встал. Вот так всё и получилось, удачно…
«Удачно», – повторяла она про себя и подталкивала бандита через руины, через заросли, по мёртвому лесу, до самой Лысой Поляны. Лишь возле тайного дома сердце перестало барабанить и с души схлынул страх.
Дом сверкнул луной в окнах – не дать ни взять заговорщик, кто с блеском в глазах дожидался подельницу в безлюдном месте.
После мягкой лесной земли, Ксюша повела бандита по асфальту рядом с детской площадкой, и тут же расслышала в динамиках шлема, как бандит фыркает через кляп и неразборчиво считает шаги. Ксюша забеспокоилась: оказывается, бандит – грамотный! Вот так да… Хотя, может быть считать он научился, только чтобы выгоднее грабить кутышей!
Ксюша сердито толкнула пленника к двери подъезда. Только вошли, бандит задрал голову и прислушался к эху шагов. Ксюша ещё сильней разозлилась: бандит вычислял путь на тот случай, если сбежит назад в Центр. Все ступеньки на лестнице он пересчитал, и сколько шагов от лестницы до пустой квартиры – тоже. Ксюшу так и подначивало окликнуть его: «Прекрати считать!». Но она вовремя одумалась. Зачем ей раскрывать свой секрет, что она всё слышит через динамики, если бандит ей свой не раскрывает?
Ксюша отперла несгораемый шкаф в заброшенной квартире, потом тайную дверцу в задней стенке шкафа, и толкнула бандита, чтобы тот полез внутрь. Бандит не сразу сообразил, куда его толкают, да ещё с какой-то приступкой у входа, но на коленях, полусогнувшись, кряхтя всё-таки вполз в жилую квартиру.
Он неуверенно потоптался в прихожей, словно удивляясь чему-то. Он что, видит сквозь ткань мешка? Нет, не должен; скорее запахи, звуки переменились, и под грязными ногами он ощутил мягкие половики.
– А ну, стягивай сапожищи! – озлобилась Ксюша. Сопя и перебирая за спиной скованными руками, бандит попытался сам стянуть обувь нога об ногу. Как бы Ксюша не свирепела, а всё-таки ей самой пришлось нагибаться и разматывать чужие сапоги от тряпья, и потом ещё вытягивать из них вонючие ноги в обмотках.
Ещё крепче и злее она сжала бандита за руку и повела его вглубь своей квартиры, не давая по пути налететь на мебель и что-нибудь ей случайно разбить.
Ксюша усадила бандита за стол – так, чтобы руки в наручниках у него свисали за спинкой стула. Мешок она не стала снимать, но положила на стол свой фонарик, направленный лучом на бандита. Пленник сипел и пыхтел, и ворочал головой под мешком, но не дёргался. Ксюша тихо, на цыпочках, покралась в спальню. Она взяла заготовленный на кровати ошейник и подхватила цепь, чтобы та случайно не зазвенела; обратно, через библиотеку, она вернулась в столовую. Ксюша развязала мешок на бандите, но не стала стягивать его полностью, а только закатала край над подбородком бандита и торопливо нацепила ошейник ему на горло и защёлкнула на замок. По спинке стула заклацали звенья отпущенной цепи.
Ксюше казалось, что вот сейчас бандит дёрнется, вскочит, натянет ошейник, как дикий зверь, и бросится на неё, но бандит только сидел, головой едва помотал, словно бы примерялся к обновке. У Ксюши отлегло на душе, она даже выдохнула, словно они с бандитом договорились. Но не уж-то ему совсем всё равно? Это же цепь и ошейник! Да она сколько раз себе представляла, как загонщик будет беситься и рассвирепеет!
Ксюша разом сдёрнула с бандита мешок. Кляп, о котором она почти позабыла, Ксюша с раздражением выдернула. Бандит скорчил лицо и отвернулся от света фонарика. Ксюша обошла стол и уселась за другим его концом, спиной к прихожей, а бандит сидел спиной к библиотеке.
– Ну, как зовут-то тебя? – начала она, заранее заготовленными словами. Здесь, внутри дома, с бандитом ей надо было найти общий язык. Если кто-нибудь из этих мразей вообще умет по-человечески разговаривать.
– Чалая.
– Это имя такое? – задумалась Ксюша, но отрицательно повела головой. – Нет, это не имя! Ты у меня в доме, и я с тобой сделаю, что захочу. Немедля отвечай мне, как твоё настоящее имя! Говори, быстро!
– Солоха.
– Говори настоящее имя, как тебя мать назвала! Не то... – Ксюша нащупала под столом заряженный дробовик.