– А Повелитель так и умер, – вывела Ксюша.
– Погиб, говорят. Дедушка сам не видел. Максимом звали, ага? В Башне тебе про него не рассказывали? Он ведь из Башни, вроде как, с ним из Башни какая-то женщина ходила в чёрном вся, как Призрак, и много помощи шло, не то что нам.
– Ты мне и то больше рассказала, – задумалась Ксюша, кто такая эта женщина в чёрном. Не Белла ли?
Возле нового пролома стало ясно, почему Вира взял с собой верёвку и самодельную кошку. Над головами высился пустой колодец, ни площадок, ни лестниц. Внизу плотная груда бетонных обломков, всё обрушилось на средние этажи. Вира залез на кучу бетона, долго присматривался, куда зацепиться, и готовил верёвку.
– Дальше ползком, – сообщил он.
– А высоко мы уже забрались? – спросила Ксюша.
– Четырнадцатый этаж, половину прошли. Ещё десять надо – самые тяжёлые будут. Выше двадцать второго вообще не подняться, перекрытия разрушены, чёрт знает, как дом сверху стоит. Если есть какой-нибудь лаз на двадцать третий, то его ещё не отыскали.
– С чего решил, что мы отыщем?
Вира смолчал. В колодец, где не было никаких лестниц, Ксюше очень не хотелось ползти. Приключение становилось слишком сложным, и главное напрасным. Но зверолов размотал верёвку, примерился к верхним этажам, размахнулся и запустил кошку. Крюк со звоном ударился о бетон, но свалился. Пришлось повторять бросок несколько раз. В конце концов кошка крепко засела, Вира с силой подёргал верёвку, велел им с Сашей посторониться, подпрыгнул и пополз с лесенкой на спине вверх.
– Если сорвётся и ноги переломает, тащить его вниз – нам, – смотрела Ксюша наверх.
– Не сорвётся, он сильный, – откликнулась Саша, с затаённой надеждой глядя на Виру. Неужто так сильно переживала?
Вира добрался на восемнадцатый этаж и окликнул их. Саша обвязала верёвку вокруг себя, Вира начал тянуть. Саша упиралась ногами в стену колодца, цеплялась за обломки площадок, и чем могла, помогала усилиям зверолова. Дальномер в шлеме показал Ксюше сколько до вершины колодца – тринадцать метров. Это уже не прогулка и не развлечение, а настоящий спортзал. Следующей верёвку с широкой петлёй опустили для неё.
Ксюша, тихо бранясь, залезла в петлю и заползла по колодцу не хуже Сашиного. Вместе кутыши с Серебряна очутились на запылённом шестнадцатом этаже. Тут мало кто побывал, сохранились окна, но грязные до невозможности, так что свет, казалось, вливался болотной зеленью. Сквозь трещину в наружной стене сочились жидкие лучи солнца, завивалась белая, потревоженная людьми пыль. В облупленном коридоре тянулись квартирные двери со струпьями краски, какие-то вскрытые, какие-то запертые. За каждым открытым проёмом зияла ободранная пустота. Задолго до того, как в дом врезался вертолёт, его обчистили мародёры, остальное забрали те, кто смог подняться.
Все лестницы на семнадцатый этаж были разрушены и завалены кусками бетона. Руками такое не сделать, на стенах разбрызгалась копоть от мощных взрывов. Вира отошёл к раздвинутым створкам лифтовой шахты и заглянул внутрь.
– Как хотите, пока не отдохну, дальше никуда не полезу, – упёрлась Ксюша. Вира молча кивнул, и Саша нехотя согласилась. Ксюша вытащила из рюкзака сухпайки, рыбные и говяжьи консервы, но есть никто не хотел, все только пили и умывались. На зубах скрипела пыль, лица горели, с волос падала мелкая грязь и крошево штукатурки. Никто не знал, сколько времени ушло на подъём внутри дома. Ксюша покосилась на таймер в шлеме. На Жукова они провозились весь день, скоро вечер.
Ксюша достала из рюкзака книгу, взятую из домашней библиотеки, и предложила Саше позаниматься. Читать кутышка никогда не отказывалась, но в этот раз лишь устало повела головой и отпила ещё воды из бутылки. Ксюше казалось, что за усталостью она прячется и просто не хочет с ней разговаривать. Что-то не так со всем этим походом, и никто не сознаётся.
Лифт застрял в шахте между двадцатым и двадцать первым этажом и перекрыл путь к вертолёту. Подниматься с шестнадцатого надо по направляющим. Железные рельсы неплотно прилегали к стене и за них можно было ухватиться, рёбра в стенах служили опорой для ног. В затянутой тенётами и паутиной шахте насквозь гудел ветер. Лифт над головой туго поскрипывал. Сорвись он с колодок, когда кутыши и Серебряна полезут наверх, всех размажет по полозьям и раздавит об дно.