Если Гавран там, значит и Кощей тоже?.. Нет, стал бы он слушать, как она ломится – точно бы вышел!.. Может… может он умер и только ворон живой? Клюёт тело хозяина и покаркивает… Ксюша хмыкнула, но тут же накатил испуг: «А что тогда будет с ней?!». Она останется в Башне, но пока кто-нибудь не заявится из Арктиды. Её заберут, увезут, и к кому и зачем – всё не важно! Главное, Ксюша не хотела уезжать из Башни, из города, где жила Саша! Придётся сбежать в подвал кутышей и остаться там жить навсегда.
– Кощей! – окликнула Ксюша и ударила в дверь, но только Гавран каркнул. Ксюша опомнилась и больше не звала Узника. Глупо-то как, по-дурацки! Кусок стали и пластика перекрыл путь к лекарству, к спасению Оксаны, к мечте жить вместе с Сашей!.. Может быть завтра получится? Да будет ли оно, это завтра, если Оксана умрёт! Проклятущая дверь, проклятущий Кощей, гадкий ворон за дверью – засел и сторожит там, как врата Ирия!
Ксюша вздрогнула и отступила. Ну конечно – есть ещё одно неиспробованное слово из сказок! Ксюша собралась с духом и громко сказала.
– Ирий!
Дверь тихонько отъехала в сторону. Из проёма вырвался тёплый воздух с примесью кислых запахов. Ксюша с непривычки заморгала на такое количество ярко-зелёных цветов. Через дверь она вошла в тропический сад. По бокам узкой гравийной дорожки росли кусты с пышными цветами и широкими листьями в жёлтых пятнах и с розовыми и фиолетовыми прожилками. В резучей траве валялись брёвна. Белоснежные кувшинки плавали в рукотворном пруду.
Дверь за Ксюшей тихо закрылась, над головой загудели извилистые трубы. Кожа мигом вспотела от жары и духоты, волосы намокли от влаги, размеренный белый свет лился со сплошного потолка-лампы, с того же потолка и труб моросил мелкий дождь, а вернее – стекала вода конденсата.
Ксюша шла по дорожке и гадала, зачем Кощею понадобился сад внутри Башни? Некоторые участки огораживались витринами. За ними валялись трухлявые брёвна с радужными грибницами, росли затянутые паутиной кустарники с веретеновидными коконами, и громоздились сплошь покрытые чёрной плесенью бетонные кольца.
В конце дорожки Ксюшу поджидала ещё одна дверь, но не с голосовым ключом, а с кнопочной панелью. Ксюша потыкала кнопки, красный огонёк и резкий сигнал отпугнули её. Через тропинку с хлопаньем крыльев перепорхнул Гавран. В вольере, куда он залетел, сильно качнулись кусты. Гавран спрятался где-то в зелёных зарослях.
– Кощей? – окликнула Ксюша и вгляделась в шипастый кустарник. Обычно – где ворон, там и хозяин. В глубоком вольере кто хочешь мог спрятаться, кусты скрыли дальнюю стену. – Кощей, я не хотела входить, но у меня очень срочное, неотложное дело!
Ксюша окликала Кощея, выглядывала в кустах ворона и нервно щёлкала кубиком в пальцах.
– Кощей, ты чего, шутишь, что ли? Выходи! – потребовала она, когда ей показалось, что в траве кто-то лежит – как будто, человек в тёмной одежде. С Кощеем плохо, что-то случилось, и только верный Гавран остался с хозяином!
– Кощей, постой, я сейчас! – Ксюша полезла через низенькую оградку вольера. Ноги тут же погрузились по щиколотку в болотистую землю. Ксюша прочавкала четыре шага и разглядела в траве вовсе не тело Кощея, а замшелое и коряжистое бревно. Волна холодного страха схлынула с сердца. Гавран насмешливо каркнул из глубины кустарника.
– Ну, погоди у меня, каркун пернозадый! – пригрозила Ксюша и повернула обратно. Чёрный шланг выскочил из травы и вцепился ей в ногу. Ксюша вскрикнула – больше от неожиданности, чем от короткой и жгучей боли, и одним махом выбежала из вольера. Шланг остался шипеть за спиной, как проткнутый мяч. Ксюша уселась на гравийную дорожку, закатала штанину – на голени кровили две мелкие раны, нога вокруг опухла.
– С-с, ой! Кто меня укусил? – просипела Ксюша и хотела встать, но тут же упала на гравий. В голове поплыло, закружилось. Нога совсем онемела и не слушалась. От коленки по бедру растекался леденящий жар, стало трудно дышать. Ксюша попробовала подняться на четвереньки, но локти подогнулись, и она свалилась на бок.
Кто укусил?.. Змея-Пераскея, жена Индрика-Зверя, жена Волхва потом, когда он… когда Волх Индрика…
Мысли спутались, Ксюша крепко стиснула кубик, чтобы почувствовать его грани, но кубик почему-то взял и выкатился из руки. Цвета квадратиков перепутались. Ксюша громко окликнула Кощея, но губы еле выдохнули первый слог его имени. Холод добрался до горла, глаза уставились в одну точку и замерли, и не могли моргнуть.
Так хорошо, да, так много легче – можно лежать вот так, и не двигаться, и не дышать вовсе. Дышать незачем, воздуха ведь больше нет – очень темно вокруг, без воздуха. Кто же знал, что воздух – это свет?.. Так странно в темноте, без воздуха… холодно.