Самообладание Хамблби таяло на глазах, его вопросы стали повторяться. Фен, заметив это, выскользнул на платформу. Спустя минут десять он возвратился, неся старый побитый чемодан, и, не обращая внимания на Хамблби, который произносил какого-то рода речь, внушительно прошествовал в центр зала и поместил чемодан на стол.
— В этом чемодане, — объявил он довольно, как только поток слов Хамблби иссяк, — мы обнаружим, в чём я не сомневаюсь, униформу машиниста, принадлежащую несчастному Бейли.
— Он отщёлкнул застёжки. — И в дополнение к этому, нет никаких сомнений… Держите, его, Хамблби!
Последовавшая потасовка была короткой и окончилась бесславно. Её зачинщик был обхвачен Хамблби сзади за колени, упал, ударился головой о решётку и замер на полу, кровь лилась из раны над его левым глазом.
— Да, вот ваш преступник, — сказал Фен. — И ни один адвокат не сможет спасти его от виселицы.
* * *
Позднее, когда Хамблби вёз Фена сквозь декабрьскую ночь домой, он пояснил:
— Естественно, это мог быть только Мэйкок. А Годжетт и Бейли были, без сомнения, одним и тем же лицом. Но каков мотив?
Хамблби пожал плечами.
— Очевидно, деньги в чемодане Годжетта. Это обыкновенное дело о разборках между ворами. Мы давно уже знали, что у Годжетта был сообщник, а теперь уверены, что им был Мэйкок. Где в его кабинете вы нашли чемодан?
— За шкафом — не слишком удачный тайник. Загадка была не очень сложной. Поскольку Бейли не было на вокзале, и он его не покидал, очевидно, что он туда и не попадал. Но кто-то всё же вёл поезд и остановил его на станции — а кто ещё мог это быть, помимо Мэйкока? Двоих носильщиков исключили вы сами, пассажиры и проводник обеспечили друг другу алиби; больше кандидатов не оставалось.
— А обнаружение тела Годжетта подтвердило гипотезу. Его не выбросили ни из одного из занятых купе, ни из вагона проводника; из незанятых купе некому было его выбрасывать. Следовательно, он был выброшен из кабины машиниста. А поскольку, как я доказал, в кабине как раз находился Мэйкок, крайне маловероятно, что убийство осуществил не он.
Обобщая: Мэйкок поехал в Борлстон, когда все считали его ужинающим, и сел на поезд — точнее, спрятался в кабине машиниста. Он скрывался, пока поезд не покинул станции, после этого сменил Годжетта-Бейли, чтобы тот мог переодеться в захваченную с собой гражданскую одежду. Кстати, я полагаю, что Мэйкок, дабы объяснить необходимость своего присутствия, скормил сообщнику выдуманную (как ему казалось) историю о полиции на хвосте, а переодевание было идеей самого Годжетта-Бейли; я имею в виду, что он предполагал так облегчить себе жизнь после прибытия на место.
Хамблби кивнул.
— Примерно так. Я пришлю вам копию признания Мэйкока, как только подготовлю её. Он зафиксировал ручку безопасности{2}, которой управляются эти поезда, заколол Годжетта-Бейли и вышвырнул его наружу, после чего привёл поезд в Клоу и тихо исчез — вместе с чемоданом — в своём собственном кабинете. Наверное, он едва не умер на месте, когда узнал, что станция окружена.
— Так и было, — подтвердил Фен. — Если бы ваших людей здесь не оказалось, Бейли просто растворился бы в ночи. Но Фортуна отвернулась от Мэйкока. Ваше оцепление, размещение пассажиров, собачники в вагоне проводника — все они оказались участниками невольного заговора, направленного на его неудачу; каприз судьбы! — Он широко зевнул и выглянул из окна автомобиля. — Мне кажется, или это уже рассвет?.. В следующий раз, если я захочу добраться-таки до места назначения, то воспользуюсь автобусом…