Погожим утром на паром из Дувра в Кале поднимался представительный темноволосый мужчина в классическом пальто, держащий в руке переноску с дремлющим ухоженным сурком. Устраиваясь у окна, он поставил клетку на кресло перед собой, и тихо проговорил:
— Через полтора часа будем во Франции. — Будто зверёк мог его понимать. Сурок зевнул и снова прикрыл глаза. Он выглядел здоровым, тщательно расчесанная шерстка блестела, но казался чрезмерно худым. Молодая французская туристка, проходя мимо, затормозила у их сидений:
— Какая прелесть! Это мальчик или девочка?
— Совершенно определённо мальчик, — вежливо изобразив улыбку, ответил мужчина. Сурок, приоткрыв глаз,пискнул, а хозяин утомленно качнул головой: — Нет, не уговаривай, я не буду знакомиться с девушками, пользуясь твоей милотой.
Удивлённая француженка поспешила ускользнуть, посчитав это странным, а зверёк, провожая её взглядом, снова что-то пропищал.
— Согласен, фигура неплохая. И я не мизантроп, просто пока есть дела поважнее. Нам нужно без приключений добраться до материка, возможно, съездить в Африку, там были несколько шаманов, которые, по слухам, могут разобраться с вашей рукой. Или скатаемся в Новый Орлеан, там вудуисты со своими зомби… Они должны знать, как работать с отрезанными и пришитыми обратно частями тел.
Сурок лениво пошевелил лапкой, снова закрывая глаза. Слабость после ранения ещё сохранялась, и он преимущественно спал, даже не протестуя против путешествия в клетке. Единственный раз, когда Питер пробовал оборачиваться человеком, едва не окончился фатально, поэтому было решено больше не рисковать, пока проклятие кровожадной руки не будет снято.
Специалистов по големам и гомункулам найти было не так просто, Северус с питомцем исколесили половину Европы, были в Израиле, Египте и Тунисе. Зельевар переписывался и встречался с учениками и последователями алхимиков Альберта Великого, Арнольда де Вилланова, Парацельса и раввина Иегуды-Льва Бен-Бецалеля, каждый из которых прославился своими исследованиями в области создания искусственных людей. Но и Томушка был крепким орешком, за время своих блужданий по миру он обучился отъявленной мерзости, и волшебники, к которым обращался зельевар, не могли удалить волдемортовскую поделку без того, чтобы навредить носителю.
Один из книжников в Чехии, с которым Снейп заговорил скорее от безысходности, чем в надежде получить информацию, долго рассматривал сурка, сидящего перед ним на столе среди фолиантов, а после предложил отправиться в Аргентину, где оставалась ячейка розенкрейцеров. Зельевар отчаянно не хотел ехать через океан, всячески откладывая визит в Новый Свет, но прошло уже больше трёх месяцев, и он уже сам устал от постоянных странствий, не говоря о Питере. Смирившись с неизбежным, через пару дней они порт-ключом перенеслись в Южную Америку.
Магистр ячейки ордена розенкрейцеров оказался въедливым коротышкой-испанцем с отвратительным характером. Он хорошо знал о талантах Снейпа и взамен на помощь потребовал сварить сложное многокомпонентное зелье, причём процесс варки занимал никак не меньше трех недель. Северус выслушал дона Диего, вздохнул и согласился.
— Но вы точно сможете помочь… моему знакомому? — Нахмурившись, уточнил он. Пожилой маг скривился, будто подобное недоверие казалось ему унизительным.
— Я привык отвечать за свои слова. А вы — настолько ли умелы, или британские чародеишки только и способны раздувать слухи на пустом месте?
— Я привык отвечать за свою работу, — изобразив не менее презрительное выражение, ответил зельевар. Он и сам мог похвастаться обширным набором скептических, пренебрежительных, ехидных, саркастичных и уничижительных гримас.
Глядя на спорщиков, которые пытались подавить друг-друга авторитетом, для чего один становился на цыпочки, выпячивал грудь и задирал подбородок, а другой, распрямив спину, как на параде, многозначительно приподнимал бровь, Питер несколько раз фыркнул, раздражаясь сурочьим смехом. Волшебники глянули на него с большим неудовольствием, и дон Диего внезапно предложил:
— Зачем вообще его превращать? У нас тут готовят отменное рагу из грызунов, а этот выглядит упитанным.
Подхватывая питомца, Снейп возразил:
— Насколько помню, у вас готовят морских свинок? Не сурков. И я не позволю есть моего друга, он мне жизнь спас.
Питер всплеснул лапами и разразился долгой проникновенной тирадой, из которой зельевар уяснил, как тот тронут его словами и тем, что его называют "другом", а не "обременительной обузой".
— Я все понял, только петь не начинайте, — поморщился зельевар. Он не желал, чтобы старикашка посчитал его сентиментальным тюфяком или никчемным слабаком, которого можно водить за нос.