— Я и не подозревал, что вы такой лицемер, — щурился на солнце Питер. — Дом в тупике Прядильщиков был той ещё дырой, не лучше здешних.
— Наш дом не так плох, в последнее время в нём даже можно было жить…
— Только не говорите, что вас уже замучила ностальгия и синьор Себастьян Перейра собирается купить эту халупу. Если что, его прижимистый брат Педро против.
— Про дом в Коукворте слишком многие знают. И "Себастьян Перейра" с ним никак связан не будет.
Петтигрю тихо пробурчал что-то, возмущаясь, что недвижимость стоит, пылится, прибылей не приносит, но на это Северус посоветовал ему засунуть подальше свою "хозяйственность" и не быть мелочным.
Следуя по шоссе Интеросеаника к озеру Титикака, они постоянно натыкались на мелкие деревеньки, состоящие из одной улицы, встречаемые и провожаемые лаем вездесущих собак. Это тоже действовало зельевару на нервы — он не очень любил животных, а вспоминая Блэка, — особенно. Питер тоже не жаловал любых псовых, вспоминая, как в образе сурка иногда вынужден был от них прятаться. В результате, страна не понравилась обоим, и они решили расширить область поисков соседними.
— Давайте вернёмся в Европу, покатаемся по Греции, братец Себастьян, — предлагал Питер. Он вёл купленную с рук подержанную машину совершенно спокойно, утверждая, что "в этом нет ничего сложного, это же механика". Снейп был категорически не согласен с тем, что водить "легко", но полагался на водительский опыт Анны Николаевны.
— Нельзя нам в Европу, вас там наверняка засекут, — откидываясь на подголовник, противился зельевар, наслаждаясь видом очередного водоёма с фламинго и утками.
Обогнув Хульяку и Пуно, они миновали границу в районе Копакабаны и некоторое время бессмысленно петляли по бездорожью, потому что Питеру казалось забавным посетить местные поселения с названиями типа Мокомоко, Чума или Курва. На удивление, Боливия обоим понравилась больше Перу, во всяком случае, здешняя архитектура раздражала зельевара меньше. А внутреннего параноика тешили высокие заборы с колючей проволокой поверху, которые защищали большинство встреченных ими домов и участков.
— Это же не только от мартышек защищает, — намекнул Петтигрю, но Северуса подобные мелочи волновали мало. Он уже мысленно выстраивал поверх крепкой ограды вязь защитных заклинаний.
В пути им не раз приходилось останавливаться, чтобы насладиться видами. Британец Снейп и (почти) британец Петтигрю, которые до этого года нигде не бывали, теперь наверстывали упущенные впечатления. Проникнуться европейским вояжем не получилось — в тот момент все мысли были заняты големами, и теперь в неспешном путешествии в поисках пристанища у обоих нашлось время полюбоваться на что-то красивое. Питер радостно реагировал на любой водоем: громадное озеро, мелкие горные реки и водопады нередко заставляли его глушить мотор и бродить по берегу, подбирая камешки. А Снейпу, на удивление, пришлись по душе местные кладбища. Он застревал на погостах, рассматривая ухоженные надгробные плиты и саркофаги из цветной плитки, статуи ангелов, стены с урнами и вазами за решетками в нишах, напоминающих маленькие окошки, нарядные, как печные изразцы, подолгу гулял по дорожкам, любуясь изобилием цветов и зелени.
— Мы же не собираемся жить на кладбище, — уговаривал Петтигрю, — хотя согласен, здесь очень красиво. Если так по душе, я вам потом склеп сооружу в таком же стиле, дорогой-богатый.
Северус представил, как Питер в припадке скорби сооружает ему двухметровый памятник из местного цветного гранита и поёжился:
— Нет уж, пусть меня лучше кремируют и прах развеют с высокой горы, чтобы у вас даже возможности не было изгаляться над моим почившим телом.
Так, за взаимными пикировками, они забирались всё дальше, по ходу формулируя требования к будущему пристанищу. Сурок настаивал, что там обязательно должны быть обожаемые им водоёмы. Пустынные пампасы, которые попадались на пути довольно часто, заставляли Петтигрю инстинктивно чихать и морщиться. В свою очередь, Снейп был не прочь поселиться поближе к джунглям, где рассчитывал собирать ценные ингредиенты. Кроме того, учитывая, что Питер оставался в розыске, хотя в дебрях Южной Америки его будут искать чисто номинально, было решено поселиться в магловском поселении, пользоваться исключительно магловскими документами, выбираясь в магические кварталы только по необходимости. Здраво оценивая свои потребности, было решено не удаляться слишком далеко от цивилизации, поэтому волшебники в конце-концов поселились в окрестностях боливийского Тринидада, выбрав для жизни старинный колониальный двухэтажный дом розоватого цвета с надёжной высокой кованой решёткой, окружающей участок.