-Я никогда не считал нашу миссию приключением, -ответил, наконец, Святослав. Звук удара кулака о стол вернул юношу к реальности. Убрав улыбку с лица, он с большей серьёзностью посмотрел на своего наставника, который теперь тоже выглядел более сдержанным и спокойным, -…Но без Александры мы бы потеряли ту семью. Вы не видели, что она сделала. Человек…Как у неё это получилось? Не просто достучаться до девочки, а повлиять на поведение другого человека, находясь в астральной реальности.
-Свястовлав, это не давало тебе права подвергать её такой опасности. Она – человек. У неё нет иммунитета к теням. Ты должен бы помнить, что случается, если тень ранит человека…, -отвечал Раф на эти сумбурные изъяснения. Юноша говорил так, будто бы подводил к какой-то мысли. Или он вёл к тому, что в Александре есть что-то такое, необычное. Вот только в желании отвлечь мысли подопечного от Александры и напомнить ему о правилах, он совсем забыл о том, что парень слишком хорошо помнит, что бывает, когда тень ранит человека.
Юноша заметно изменился в лице. От задумчивости, некоего раскаяния и радости от спасения семьи не осталось и следа. Чувство вины вновь отразилось на лице Святослава. Да, он это слишком хорошо помнит и вряд ли сможет забыть.
-Ты прав, Раф, я поступил беспечно. Подверг её опасности, -начал парень, но так и не договорил. Только он хотел сказать: «…ведь она простой человек», - как вспомнил то, что рассказала сама Александра. Тот, кто покушался на неё утром, назвал девушку хранителем, -…Но ведь она не простой человек? Помнишь, что нам сказала Александра? Нападавший, а мы знаем, что он был под влиянием наёмника, назвал её хранителем. То есть она такая же, как мы.
После своих слов Святослав тут же заметил, как переменился в лице Раф. То, как он опешил, замялся, даже растерялся. Подобные эмоции были редкостью на этом аристократичном лице. Значило это лишь одно: он попал в цель. Но для Рафа это, кажется, не новость. Он знал её раньше? Эта догадка будто бы озарила парня и ставила всё на свои места. Это объясняло то, как нежен был Раф с Александрой, его беспокойство и несдержанность, с которой он говорил недавно.
Раф же не думал, что парень догадается так быстро. Конечно, он уже многим выдал себя: чрезмерным беспокойством за жизнь девушки, той нежностью, с которой он говорил с ней утром и беспокойством за её безопасность. Хранители обычно более нейтральны, одинаково заботливо относятся ко всем, но тут был особенный случай. Вздохнув, мужчина посмотрел на часы.
-А тебе не пора вернуться к своим подопечным?, -решил мужчина напомнить Святославу о его прямых обязанностях, а заодно и тему разговора переменить, -…А мне ещё за тобой разгребать, -вздохнул он, переведя взгляд с юноши на дверь. Обычно Раф так давал понять, что разговор окончен.
Святослава не то, что огорчало недоверие Рафа, а даже выводило из состояния душевного спокойствия. Все эти тайны, недоверия, - этому не место в команде хранителей. Но по каменному лицу наставника юноша понимал, что уже от него он больше ничего не добьётся. Однако, направляясь к двери из кабинета, он уже знал, к кому обратится с этим вопросом.
-Не теряй надежду. Его ещё можно спасти. В твою смену не умирают, -Злата сидела рядом с врачом в машине скорой помощи. Реанимация. Автокатастрофа.
Глядя на это окровавленное тело, слыша этот пищащий звук, сирену скорой, боишься не успеть доставить пострадавшего в больницу, а ещё больше боишься, что какая-то минута могла бы изменить всё, или что в какой-то момент вера подведёт и спасти человека не удастся.
И именно в такие мгновения отчаяния, когда уже своё брала усталость , врач будто бы услышал откуда-то эти слова поддержки. Или это он сам себе сказал в мыслях? Вот только разбираться в этом не было времени, потому что на счету каждая секунда. И этот голос, в его мыслях или откуда-то, прав в том, что надо сделать всё возможное. И не терять надежды. Врач снова взялся за дифибриляторы.
-Не обижайся. Мама не со зла, она ведь целый день работала, посмотри, как она устала, -уже обращалась Злата к девочке, которая надулась, как мышь на крупу, когда мама не обратила должного внимания на её рисунок. И больше даже слов не нужно было, потому что девочка уже побежала на кухню и поставила чайник, а затем переставила табуретку ближе к настенному шкафчику, чтобы достать посуду.
-Не надо. Ты ведь столько держался, твёрдо решил не расстраивать родных. А твой младший брат? Ты ведь хочешь, чтобы он уважал тебя за то, что тебе хватило сил завязать с этой дурью? Чтобы родители видели, что ты не бежишь от трудностей, -эти слова предназначались уже подростку, сидящему в какой-то недостройке с маленьким пакетиком в руке.