-А я должна просто смириться и смотреть на это?, - со свойственной горячностью и пылкостью перебила девушка, но замолчала, посмотрев на Клавдию. Та не прекращала улыбалась. Мягкой доброй и понимающей улыбкой, что хотелось кинуться в объятья нянечки и рассказать ей обо всём.
-А ты можешь как-то повлиять на это? Можешь изменить это отношение людей?, - спросила Клавдия, говоря уже не только про Надю и тех «родителей», которые так поступили с ней и её братом. Она говорила про всех людей.
Саша не ответила. Она понимала, что изменить всех людей, их отношение к детям без родителей, не сможет. Ей одной это не по силам. Девушка опустила голову, чувствуя, как к горлу подступает этот противный ком, вслед за которым глаза наполняются слезами. Но ведь она может хотя бы попытаться помочь Наде, сдержать то слово, которое ей уже дала. И в этот момент Саша твёрдо решила для себя, что поможет Наде, что сделает всё, что в её силах, потому что перемены начинаются с нас самих. Одно решение может изменить жизнь, судьбу, ход истории.
-Тёть Саш, мы поели, - один за одним стали говорить ребятки, ставя на столик уже пустую чашку чая. А у некоторых ещё шоколад от конфет остался на губах или щеке. Какие же милые эти чумазики! Вот как к ним можно относиться, как к каким-то чужим детям с улицы, которым здесь будто бы одолжение делают тем, что дают крышу над головой, кормят, поят, одевают… Ведь это дети, ещё ни перед кем невиноватые. И у каждого сейчас такие довольные улыбки, что каждого из них хочется расцеловать, побаловать и для каждого найти любящую семью.
-Так, а вытереться, шоколадные вы мои? И каждый сам за собой относит посуду, - смеясь, напомнила девушка, и ещё пару секунд никто не вышел из-за стола, вытирая лицо руками или салфеточкой. Кто до чего додумался, а Саша для себя отметила тех ребят, которые вытирались руками. И затем детки начали вставать из-за стола, собирая за собой посуду, из которой ели, чтобы отнести её к кухне-нише на помывку.
-А теперь одеваться в садик и заправлять свои кроватки тем, кто этого не сделал до зарядки, -с этими словами Клавдия с Сашей увели малышей в другую комнату. Здесь стоят кроватки, шкафчики со встроенными тумбочками для каждого. Кровати, к слову, прибрали все, но многие до сих пор небрежно. Дети…Ничего, вот будут менять снова постельное белье, потренируются, не вечно же им с Клавдией это делать за них. Клавдия Семеновна и Саша смотрели за тем, кто не справляется с колготками или кому нужно застегнуть пуговички на платье или рубашке. Кто-то любил справляться сам, а кто-то звал на помощь. Девочкам ещё надо было заплести косички, сделать хвостик или пучок. А вот у Клавдии Семёновны ещё лучше получаются всякие корзиночки, качельки. Иногда даже Саша просила у нянечки причёску.
В назначенное время у детского дома уже ждал автобус. Пазик с табличкой «дети». Именно на таком пазике детей развозили в детский сад и школу, а после обратно, в детский дом. Усаживая свою группу в автобус, Саша снова увиделась с Надей. Девочка шла в школьной униформе, волосы затянуты в тугую косичку, за плечами – рюкзак. Когда их взгляды пересеклись, Надя вдруг помедлила, стала всех вперёд пропускать. Заметив это, Саша своих детей ещё раз по головам пересчитала, удачи всем пожелала и вышла из автобуса. Проходя мимо Нади, она вдруг заметила, что девочка ей игрушку передала. Та самая такса. Глянув на игрушку, а потом на Надю, Саша улыбнулась и девочка улыбнулась ей в ответ. Теперь надо действовать.
И снова Саша встретилась взглядами с Марией Станиславовной. Эта женщина как-то уж очень неприятно на неё смотрела, будто бы едва сдерживает себя. Крайне неприятная личность. Они, воспитатели и нянечки, тут все в одной лодке, все на страже детского счастья, а эта дамочка либо её хочет за борт выкинуть, либо всю лодку перевернуть. К чему бы это? Хорошо, что не заметила она ничего. А для уверенности, Саша игрушку быстро в другую руку перехватила.