За дверью шевеление. Света вся превратилась в одно большое ухо. Она услышала, как мальчик встал с кровати, как он обул тапочки. Боже, какой он милый. Даже по комнате он ходит в тапочках. И вот шажки слышаться всё отчётливее. Женщина уже ждала, что вот-вот откроется дверь, она увидит этого милого мальчика. Но вместо этого его голос раздался через закрытую дверь, -…Я не пойду в новую школу. В старой школе у меня есть друзья, а ещё там моя сестра. Мы с Надей хотели стать частью вашей семьи. Но вы не просто решили нас разлучить, вы решили нас заставить забыть друг друга. У вас не выйдет. Я люблю Надю и не забуду её. Если вы не можете принять нас обоих, лучше ни одно не брали бы.
На этом разговор закончился. Об этом говорили стихающие шажки и тихенький скрип кровати под малой тяжестью Артёма. А Светлана просто стояла у самой двери. Стояла и молчала. Молчала и переваривала. Она не могла поверить, что такие вещи сказал ей маленький ребёнок. Принято же считать, что лет до двенадцати дети особо не понимают каких-то жизненных вещей, поэтому говорят за них родители. Тут Артём говорил сам за себя, как взрослый, и говорил не самые глупые и абсурдные вещи. Девушка чувствовала, как к горлу подступает ком. Он назвал их жестокими, сказал, что они совершили не добро, а зло, разлучив его с сестрой, что лучше бы они вообще не забирали его из детского дома. Не забирали его из того места, где над ним могли издеваться другие дети, где у него нет людей, которых он может назвать «папа» или «мама», где есть только воспитатели и нянечки. Всё. Он предпочитает этот ужас с сестрой полноценной семье без сестры. Это нужно было понять, переварить…Света отошла от двери и села на диван в гостиной.
К глазам подступали слёзы, которые не получалось сдержать. Действительно, а правильно ли они поступили? Правильно ли поступил муж? Правильно ли она поступила? Могла ли она как-то повлиять, чтобы было принято другое решение? Света быстрым шагом ушла в ванную и, закрыв дверь, включила воду. И теперь заплакала, захныкала, зашмыгала носом, позволила слезам просто течь по её щекам. Ей было больно, но не от того, что её отчитал ребёнок, а от того, что она одна из тех, кто этому ребёнку причинил боль. И от этого было больно, ведь малыш не виноват. Ни в чём. Света уже думала о том, чтобы вернуть мальчику телефон, но тут перед глазами встал образ мужа, и холодок пробежал по позвоночнику. Она испугалась. Господи, она боится своего мужа…Докатилась. И тут раздался звонок в дверь.
---------------------------------------------------------------------------
Саша сделала всё, как они договаривались. Она пошла в магазин и купила маленький кнопочный телефон, чтобы Тёма мог по нему говорить, чтобы этот телефон долго держал зарядку, но не вызывал соблазна установить на него игрушку. Девушка вставила в телефон свою старую симку, положила на неё 500 рублей и сразу забила туда два номера. Надин и свой. По пути она заряжала этот телефон от своего пауэр банка. Она знала, куда ехать и уже примерно представляла, что будет говорить. А ещё её не покидала мысль, что Клавдия Семёновна всё поняла. Потому что, когда они отправили младшеньких в детский сад, прибрались и заполнили «бумажную волокиту», она рассказала ей всё, что знала про усыновление Тёмы. И при этом Клавдия не останавливала её, не отговаривала, не напоминала про то, что это не её дети.
Уже стоя перед нужной дверью, держа в руке таксу со спрятанным в ней телефоном, девушка вдруг почувствовала волнение. Поколебавшись недолго, она вздохнула и позвонила. Лишь бы они не уехали все. Девушка позвонила ещё раз, а затем стала прислушиваться. Какая хорошая дверь, ничего не слышно. Явно дорогая. Но совсем рядом слабо послушалось какое-то шевеление. «Кто там?», - спросил женский голос, наверняка, Светланы. Она же записана, как жена Ярослава Денисовича, который подавал документы на усыновление Тёмы.
-Это Александра. Я из детского дома. Мы первое время ещё навещаем наших воспитанников, чтобы видеть, хорошо ли им в новой семье, -сказала Саша совсем не так, как планировала. Но как вышло...зато честно. И в замочной скважине повернулся ключ. Дверь открылась, и девушка увидела Светлану. И сразу взгляд зацепился за заплаканные глаза, за морщинки на лбу и в уголках глаз. Но ведь это красивая девушка. Круглое личико, плавные и женственные черты лица, очень милые щёчки, небольшой носик и от природы пухленькие губки. А глаза-то какие большие, словно у тех прекрасных кукол ручной работы, но изумрудным глазам Светланы не хватает лишь жизни, они будто бы поникшие, помимо того, что заплаканные. Но морщины, эта безжизненность во взгляде старили и даже уродовали такую красивую девушку, -Здравствуйте, -поздоровалась Саша.