Мать снова стучит в закрытую дверь моей спальни.
— Уходи. — Мне приходится собрать все силы, чтобы вытолкнуть слова из-под давящего на грудь камня.
Отец тоже хорош. Все время пытается что-то починить, пробуя наладить контакт с помощью ремонта покосившейся дверцы шкафа у меня в комнате. Ненормальные, видеть их не могу.
Удивительно, что они до сих пор не отрубили вайфай в квартире. Впрочем, теперь мне нужно заводить новую сим-карту. Мне никто не может дозвониться. Переписываюсь с девчонками в соцсетях. Они в шоке от того, что случилось.
В следующее воскресенье собираюсь пересечься с Машкой и Катькой в бургерной. О встрече договариваюсь в нашем общем чате.
Отец идет за мной, будто я какая-то заключенная. И от этого еще обиднее. Он правда думает, что сейчас я встречусь с Димой? И он что? Лишит меня невинности еще раз?
Оглядываюсь и сажусь за столик в кафе.
— А че папа твой здесь делает? — кривится Машка, оборачиваясь.
Слава богу, мой отец додумался сесть не за наш столик, а в другом конце зала.
— Я наказана.
— Господи, это прошлый век какой-то, Иванка, тебе лет сколько? Им, блин, может на дачу скинуться, чтобы они свою энергию пустили в мирное русло? Помидоры бы с кабачками сажали. А то такое ощущение, что им обоим ваще делать не хер.
Пожимаю плечами.
— Я смысл их жизни.
— Идиотская отмаза, — злится Машка, покручивая в руках номерок с нашим заказом.
Смотрю на табло, до нас еще четыре клиента.
— Господи, ну что за конец света? Ты как стала писать, Иванка, у меня просто волосы дыбом.
— Ну я же отдалась первому встречному парню, — зачем-то выгораживаю родителей, как будто осознаю всю плачевность ситуации.
Конечно же, я расписала все подружкам в чате. Рыдала и жаловалась, а девочки только охали, сочувствуя. Безусловно, похвалили за смелость, осуждать не стали.
— Послушай. — Машка гладит мою руку. — Я понимаю тебя, мой первый тоже меня использовал и бросил. Я его даже не видела больше.
А вот это так себе поддержка. Сердце слегка сжимается. Я, конечно, осознавала, что вряд ли мы с Димой поженимся, но очень хотелось бы увидеть его вновь. А по словам подруги — это вряд ли случится. Опускаю голову, вздыхаю и опять оглядываюсь на отца: он заказал кофе и делает вид, будто пришел сюда поесть.
Паршиво внутри. Вроде и отец мне, а хочется, чтобы он сквозь землю провалился вместе со своим конвоем.
— Может, они еще встретятся. — Пихает Катя Машу. — Фигню не неси, понятно же, что ты ее этим не поддерживаешь, а только расстраиваешь.
А Машка, сходив за заказом, садится и с грустью откусывает большой кусок бургера.
— Хреновые мы с тобой, Катька, подруги, мы не должны были ее отпускать.
— Вы бы ничего не сделали. Это было как затмение, — прикусываю нижнюю губу, смотрю куда-то сквозь стену. — Как будто, — грустно улыбаюсь, сдерживая слезы, — любовь с первого взгляда — мгновенная идеализация человека! — горько смеюсь. — Вот, стала трындеть как чертов поэт. Смотрела на него и молниеносно появилась какая-то идиотская уверенность: передо мной именно тот, кто сделает меня счастливой.
— Ну он и сделал тебя счастливой.
Снова плачу, а Машка обнимает.
— Ну, Иванка!
— Я не знаю, как это вышло, — плачу сильнее, девочки обнимают меня вдвоем. — Просто хотела быть живой, и он дарил мне так много всего.
После встречи с девчонками нарочно иду мимо нашей машины на автобусную остановку. Отец пытается усадить, но я сопротивляюсь. Не хочу с ним ехать, задрал, ей-богу. По возвращению домой сразу же иду в душ, чтобы побыть одной и избавиться наконец от своего конвоира. Но сквозь шум воды слышу следующее:
— Игорь, пока вас не было, к ней приходили.
Я едва не падаю в ванне, вываливаясь из нее вместе со шторкой. Хватая полотенце, обматываю мокрое, голое тело. Высовываюсь в коридор, с волос течет вода. Сердце бьется почти в горле.
— Кто приходил?
Мать нервно поджимает подбородок.
— Кто-кто? Тот, кто искалечил тебе жизнь. — Ее лицо искажается.
— Он приходил? — Я почти теряю сознание от переизбытка чувств и ожиданий.
— Наглый же еще такой. Знает ведь, что натворил, и все равно приперся.
— Ты взяла у него телефон? Мама, боже. Ты сделала хоть что-нибудь для родной дочери?! — не думая об уважении, кричу на нее.
— Какое кощунство!? Мне даже в голову не пришло, что я должна брать номер у какого-то парня. Это парни должны бегать за девочками. Я сказала, чтобы он больше никогда не смел приходить сюда.