Алина подводит меня к кабинету, открывает дверь и приглашает войти первой. Конференц-зал ничем не отличается от тех других, в которых я уже работала. Единственное, что следует отметить — идеальную климатическую систему, потому что воздух такой приятный и чистый, словно я оказалась в горах. Улыбка на губах становится шире.
— Вот тут у нас подсобка. Здесь небольшой холодильник с минералкой, салфетки и все необходимые канцелярские штуковины, — показывает Алина на дверь, искусно скрытую за высоким фикусом. Я подхожу и заглядываю внутрь. — Если что-то заканчивается, говори мне, а я закажу нашему курьеру.
— Хорошо. Я справлюсь. Только сумку отнесу и сразу всем займусь, — отвечаю я.
— Уверена, что справишься. Ну я побежала на место, а то мало ли кто-то заявится.
— Спасибо тебе, — благодарю я Алину, и она уходит, цокая шпильками по напольной плитке.
Выйдя из конференц-зала, я иду к своему рабочему месту около кабинета шефа. Наверное, сейчас знакомиться с ним не самое время, поэтому я откладываю идею постучаться в его кабинет, оставляю сумку ну стуле и возвращаюсь в зал, чтобы подготовить его.
Расставляя минералку на столе, думаю о том, что тут прекрасное отношение к сотрудникам и партнёрам. Водичка не абы какая, а дорогущая.
Вибрации низкого мужского голоса заставляю меня вздрогнуть и резко обернуться.
— Добрый день, Марина Алексе… — мужчина замирает, глядя на меня. В его глазах появляется блеск, а скулы мгновенно напрягаются.
— Добрый день! Вы Роман Валентинович? — улыбаюсь я.
— А ты… — он немного мотает головой, а затем продолжает: — Вы… Марина Алексеевна.
Я не понимаю, почему он так странно ведёт себя. Кажется, словно он меня знает, но в то же время смущается оттого, что я не узнаю его. Но если бы знал, то обязательно сказал бы об этом и, как минимум, удивился, что я отреагировала на него, как на незнакомца.
— Простите. Наверное, всё-таки следовало начать свой рабочий день со знакомства, — пожимаю плечами я.
— Всё в порядке! Занимайтесь своим делом, Марина! — он делает какой-то странный акцент на моём имени и выходит, а я не понимаю, что не так.
Роман…
Имя кажется таким знакомым, и в то же время чужим.
Роман…
В ушах начинает свистеть, и по вискам проходится резь. Негромкое мычание слетает с губ, и я пытаюсь вернуться к работе. Давненько у меня не было похожих приступов…
Почему он проявился снова именно сейчас?
— 6 -
Я быстро прихожу в себя и заканчиваю подготовку конференц-зала. Приблизившись к окну, я смотрю вниз на машины, занявшие практически всю парковку, и людей, снующих туда-сюда. Погрузившись в размышления, я не слышу, как в помещение входит босс. Я вздрагиваю от звучания его голоса.
— Что вы здесь до сих пор делаете, Марина?
Резко обернувшись, я смотрю на него. Его тёмно-русые волосы аккуратно уложены, а перед моими глазами вдруг вспышкой появляется беспорядок на его голове. Мне кажется, словно я видела его взъерошенным и улыбающимся, но я понимаю, что такого не было.
— Простите, но разве в прямые обязанности секретаря не входит нахождение в зале во время совещания? — осторожно спрашиваю я.
Всегда и везде я сидела в сторонке на случай, если кому-то что-то потребуется, или босс решит угостить своих гостей кофе.
— Не на столь важном совещании. Кроме того, я полагаю, у вас найдутся дела поважнее, чем сидеть и соблазнять моих партнёров.
Щёки мгновенно вспыхивают, а губы приоткрываются в беззвучном возмущении. Он совсем с ума сошёл? Я же оделась строго. Кого я могла соблазнить в таком виде?
Ещё сильнее щёки краснеют, когда я понимаю, что расстегнула парочку верхних пуговиц на блузке в тот момент, когда мне стало дурно, и забыла об этом. Я спешно застёгиваю их дрожащими руками и выскакиваю из зала.
Кажется, что я вся сгораю: вот-вот и вспыхнут волосы на голове. Это какое-то безумие! Нужно просто взять себя в руки. Или придётся прислушаться к мужу и маме и сидеть дома, чего я делать совсем не хочу. Забежав в туалет и включив в кране холодную воду, я берусь руками за края раковины и стою так несколько секунд. Стыд постепенно отпускает меня. Ну и что, что парочка пуговиц была расстёгнута? Там даже декольте не особо выделялось. Неужели Роман Валентинович такой впечатлительный? Может, он думает, что я хочу соблазнить его и стать его любовницей?