мой меч не раз выручали меня в опасных ситуациях”, — говорил он путешественникам. Но как только те
отправлялись в дорогу, на них нападали разбойники. Хозяин возвращался домой, где его уже ждали
разбойники, чтобы вместе разделить награбленное.
Как-то раз на этом постоялом дворе остановился р.Меир. Посреди ночи к нему в комнату вошел одетый
хозяин, который разбудил р.Меира и предложил ему немедленно отправиться в путь под его надежной
охраной.
— Я не могу отправиться в дорогу, — сказал ему р.Меир, — ибо жду своего брата, с которым мы и
отправимся дальше.
— А где твой брат? Я могу пойти и поискать его.
— Он в синагоге, доме молитвы, — сказал ему р.Меир.
— Как его зовут?
— Ки-Тов, — ответил разбойнику р.Меир.
Хозяин пошел в синагогу и всю ночь искал там брата р.Меира, выкрикивая его имя, но никто на это имя не
отзывался.
На следующее утро, когда р.Меир проснулся и собрался в обратную дорогу, хозяин, недоумевая, задал ему
вопрос:
— А где твой брат?
— Как где? Вот он, всюду. Он давно уже пришел. Это дневной свет, о котором сказано в Торе: “И увидел Б-г
свет, который хорош (ки тов)”.
Братья находились еще в пределах города, когда Йосеф приказал Менаше:
— Отправляйся за ними в погоню и потребуй, чтобы они вернули мне кубок. Скажи им: “Почему вы
отплатили злом на добро? Зачем украли кубок? Разве не с помощью этого кубка мой хозяин вершит
волшебство? Это очень дурной поступок”.
Менаше догнал их в дороге и передал слова, сказанные отцом. Братья ответили ему:
— Как может наш господин говорить такие слова? Мы хорошо знаем, что воровство запрещено по закону.
Ведь мы вернули деньги, которые нашли в своих мешках. Неужели теперь ты можешь предположить, что мы
способны украсть золото или серебро из дома нашего повелителя? Если кубок найдется в чьем-нибудь
мешке, мы все согласны стать рабами нашего господина!
— Вы правы, — ответил им Менаше. — Если кто-то один среди вас вор, следует наказать всех. Но я
обойдусь с вами более великодушно и потребую в рабы только того, кто взял кубок!
Братья сняли с ослов свою поклажу и дали Менаше проверить ее.
Чтобы его не заподозрили в том, что обвинение ложно, Менаше начал с поклажи Реувена, старшего. Наконец
он дошел до сумы Биньямина — и на виду у изумленных братьев вынул из его сумки кубок.
— Вор, сын воровки! — закричали братья на Биньямина. — Твоя мать, Рахель, украла у Лавана его
терафим. Таков и ты!
— Неправда! — пытался объяснить им Биньямин. — Неужели вы не видите, что происходит: вы получаете
сейчас наказание за то, что обманули отца, обмакнув в кровь одежды Йосефа, и за то, что продали своего
брата!
Р.Йосе сказал: “Да будет моя доля среди тех, кого ложно подозревали в чем-либо”.
За те удары, которые Биньямину пришлось вынести от братьев, его называют “другом Ашема”. “Шехина
остановилась над полем его колена”, — так сказал Моше в своем последнем благословении (Дварим 33:12):
“Сей возлюбленный Ашемом безопасно живет при Том, Кто осеняет его всегда и обитает в его среде”.
Братья разорвали свои одежды. Теперь пришло время, и Ашем наказывал их по принципу мида кенегед мида
за то, что, продав Йосефа в рабство, они заставили Яакова разорвать одежду в трауре по сыну.
Каждый из них снова нагрузил своего осла, и они вернулись во дворец, чтобы пасть ниц перед Йосефом.
Так исполнился пророческий сон Йосефа о том, что одиннадцать звезд поклонятся ему.
В этот час Йосеф обычно разбирал судебные дела при дворце фараона, но на этот раз он остался дома, чтобы
не позорить своих братьев публично.
—Как вы могли так поступить?—недоумевал Йосеф. — Разве вы не понимали, что я все равно узнаю, кто
украл мой кубок? На что вы надеялись? На то, что, потеряв кубок, я не смогу узнать, где он? Я даже знаю,
почему именно Биньямин украл его, — он хотел с помощью кубка узнать, где находится его пропавший
брат!
Йеуда ответил:
— Что мы теперь можем сказать нашему господину? Как можем оправдаться? Деньги, которые мы нашли в
наших сумах, были делом твоих рук — ты подложил их.
То, что происходит сейчас, тоже подстроено тобой. Мы невиновны в краже кубка, но получаем наказание от
Ашема за тяжкий грех, совершенный нами много лет назад. А теперь — мы готовы стать твоими рабами