Неожиданно советский снайпер ловким выстрелом убил старика, лет семидесяти, который отстреливался вместе с Хольцем.
Сразу после этого выстрелы стихли. Хольц подполз к окну и осторожно высунулся из-за него. Из-за забора вышел советский командир- невысокий полный лысый мужчина, лет сорока пяти с белым флагом в руках, в фуражку которого стрелял Кюн.
Он воткнул флаг в землю и громко закричал:
- Sie sind umzingelt, fast die gesamte Stadt wird von unseren Truppen erobert. Widerstand ist zwecklos!
-Можжэте не стараться! Я понимаю русский, а вот вы немецкий знаете крайне плого!- прокричал в ответ Хольц.
-Прекрасно, передайте всем, что сопротивление бесполезно. Мы судим и казним только тех, кто замешен в преступлениях.
-Здес мирные жители, которые хотят прокнать оккупантов с родной земли!
-Я был точно таким, пока ССовцы не сожгли мою деревню!
Неожиданно в разговор влез один из солдат. Он подбежал к командиру и громко крикнул:
-Что вы с ними разговариваете. Вы верите этому гестаповцу? Ему нечего терять, как только ополченцы попытаются сдаться, он сам начнёт по ним стрелять! Помните, что было в Кёнигсберге?
-Вы офицер Гестапо, и вас будут судить и, скорее всего, приговорят к расстрелу за преступления против всего человечества, которые наверняка есть на вашей совести. Но пожалейте людей. Они ни в чём не виноваты!
-Дайте на пять минут.
-Хорошо! Если через пять минут вы не сдадитесь, мы откроем огонь!
Хольц сел на пол и посмотрел в глаза всем оставшимся в живых. На него смотрели женщины, старики и дети. Ему не хотелось обрекать их на смерть. Хольцу не было жалко своей жизни, было жалко только Ангелику и Цвена, о которых он поклялся заботиться. И теперь он стоял перед сложным выбором.
-Бросайте оружие и спускайтесь вниз с поднятыми руками,- тихо сказал Хольц.
-А как же вы?- спросил тощий старик с большими карими глазами и густыми седыми волосами.
-Я тоже. Для нас война окончена.
Хольц высунулся из окна и громко крикнул:
-Мы сдаёмся! Не стреляй!
После этого Ганс и пятеро оставшихся в живых ополченцев медленно спустились вниз с поднятыми руками. К ним тут же подбежали солдаты. Хольца повалил на землю тот самый солдат, который вмешался в переговоры и стал бить Ганса лицом в землю, но его вовремя остановил командир. Он схватил его за руку и оттолкнул в сторону. Солдат подбежал к командиру и громко закричал:
-Фёдор Васильевич, что вы его защищаете!? В расход его надо! Такие суки, как он, моего брата убили… Ему семье лет было! А они его! Головой в горящую печь!!! И смеялись!
-Успокойся. Этот не такой. Он людей пожалел, сдался, хотя знает, что с ним может случиться. Может и не все гестаповцы плохие, а есть среди вас и нормальные люди?
Солдат плюнул в Хольца и ушёл к своим друзьям.
Командир нагнулся и посмотрел Гансу в глаза и обратился к нему:
-Может и всё с тобой будет хорошо, если расскажешь всё, что знаешь, и не замешан ни в каких преступлениях. Может быть…
***
19 апреля 1945 года, Берлин.
Пока Хольц сражался с наступающими советскими войсками, Ангелика вместе с Цвеном сидела дома и ждала возвращения Хольца. Событие о том, что Ганс больше не вернётся, девушка получила 12 апреля.
В то утра она лежала на диване и смотрела телевизор. В дверь неожиданно позвонили. Ангелика вскочила, надела тапочки и бросилась ко входу в квартиру. Она думала, что Хольц наконец-то вернулся, ей хотелось броситься к нему на шею, но вместе Хольца на пороге стоял молодой рыжий и низкорослый криминальассистент-кандидат. Он отдал честь и осторожно поздоровался:
-H*** H***, Frau! Это квартира штурмбанфюрера СС Ганса Хольца?
-Да. Но его сейчас нет дома.
-Я знаю. Вы кем приходитесь херру Хольцу?
-Я… Его подруга…
-Это как? Любовница? Гражданская жена?
-… Гражданская жена…
-Кто-нибудь из родственников херра Хольца в квартире присутствует?
-Нет.
-Тогда я вынужден сообщить это вам.
-Что случилось? Где Ганс?
-Сожалею, херр Хольц был убит советскими солдатами в городе Постбрух.
-Как…- Ангелика зарыдала и обессиленная села на пол.
-Вам не хорошо, фрау? Я могу вызвать врача.
-Всё нормально, идите.
-Ваш муж погиб как герой. Вы должны этим гордиться. До свидания!
Криминальассистент-кандидат развернулся и пошёл к лестнице.
Через четыре дня в Берлин вошли советские войска.
Всю ночь с 16 на 17 апреля не прекращались выстрелы. Ангелика боялась бежать к бомбоубежищу. Она брала на руки Цвена, крепко обнимала его, сидела в углу комнаты и плакала.