Неожиданно Поркштайн резко оттолкнул Ангелику и бросился в сторону советских солдат с криками: «Помогите!» на ломанном русском. Один из русских подбежал к нему и быстро спросил:
-Что случилось?
-Там… Там… Женщина… Она работала… С Менгеле, я один из их подопытных… Я… Помогите…
-Менгеле- этот который из Освенцима?
-Ja, ja…
Солдат оттолкнул Поркштайна и крикнул своему товарищу:
-Этого к Аноеву отведи! А я ту девку догоню.
Солдат бросился в сторону Ангелики, она развернулась, попыталась бежать, но споткнулась и упала, у неё раскрылся чемодан и оттуда выпали фотография, фуражка, крест и завещание её мужа. Солдат крепко схватил девушку за руки и повёл её в сторону советского лагеря. Ангелику заперли в одной из комнат полуразрушенного дома вместе с ребёнком и оставили одну почти на час, после чего дверь резко распахнулась, и в комнату вошли два солдата и два офицера, один из которых служил в НКВД. Он сел напротив плачущей девушки и заговорил с ней на немецком:
-Здравствуйте, я капитан НКВД Иван Аноев. Как вас зовут?
-Ангелика фон Ртайштайн. Херр офицер, прошу, помогите моему ребёнку. Он замёрз и проголодался.
-Конечно… Тарас, возьми ребёнка, отнеси его в мою палатку, там тулуп возьмёшь, заверни его и покорми. Понял?
-Есть, товарищ капитан.
-Вернёмся к нашем разговору, фрау фон Ртайштайн. Вы знаете доктора Менгеле?
-Да.
-Тот еврей, который убегал от вас, сказал, что вы и ваш муж работали вместе с доктором Менгеле, а вы ещё были его любовницей.
-Это неправда. Он врёт. Он сам работал с Менгеле. Его настоящее имя- Гюнтер Поркштайн.
-Хорошо, если он врёт, как вы объясните это?- после этих слов Аноев нагнулся и достал из-под стола фуражку и крест Хольца и фотографию,- тут на фотографии ваш муж- Даниэль Ртайштайн- стоит с некими Хольцем, Шуррманом, Пёллесом и Краусом, а в центре Йозеф Менгеле. И все они в форме СС. Если на обратной стороне всё правильно подписано, то вот этот толстый офицер и есть ваш муж.
-Да- это он.
-Кроме того, на фуражке, внутри есть подпись: «Ганс Хольц». Награда, я думаю, принадлежит кому-то из тех, кто на фотографии. И как вы хотите всё это объяснить?
-Мой муж служил в СС, но ушёл оттуда в 1939 году. Он не воевал и не занимался никакими исследованиями с начала войны, а с Менгеле у него были крайне напряжённые отношения. Как и у меня. В 1943 году мой муж умер, у меня был нервный срыв, мне было страшно находиться одной дома, поэтому Ганс… Херр Хольц разрешил мне жить вместе с Цвеном у него.
-Цвен- это ваш сын?
-Да.
-Красивое имя.
-Спасибо.
-Только мне кажется, что вы врёте.
-Я не вру.
-Врёте. И на самом деле всё так: ваш муж работал с Менгеле и вот этими офицерами. Он был некрасивым и вам не нравился, и вы начали ему изменять, а после его смерти стали любовницей его сослуживца. Кстати, а где сейчас херр Хольц?
-Его убили несколько дней назад.
-У вас есть высшее образование?
-Да. Я- врач.
-Вы сами во всём сознались. У вас нет доказательств, что вы говорите правду. Вас будут судить, а на данный момент вы арестованы.
Ангелика вскочила со стула и закричала:
-Вы не имеете права!
Неожиданно один из солдат сильно ударил Ангелику кулаком в живот. Она упала на пол, из её рта потекла кровь. Она начала кричать и проклинать солдат.
Молодой лейтенант, стоявший всё это время молча рядом с Аноевым, бросился к Ангелике, он хотел помочь ей подняться, но девушка вцепилась ему в руку зубами, а после попыталась расцарапать ему лицо. Лейтенант закричал от боли, в этот момент солдат, который ударил Ангелику. Выхватил пистолет и выстрелил ей в грудь. Девушка начала хватать ртом воздух и стонать от боли, Аноев закричал на солдата, оттолкнул его и бросился к Ангелике, чтобы оказать ей помощь, но было уже поздно. Ангелика лежала на полу с застывшим испугом на лице. Капитан не мог сдержать своего гнева, он хотел что-то сказать, но промолчал, снял фуражку, отшвырнул её в другой конец комнаты и вышел, громко хлопнув дверью.
***
9 мая, 1945 года.
Тем временем, Хольца и других арестованных немецких офицеров перевезли из Постбруха в Вальдзиферсдорф, где находился полевой суд, где в спешке рассматривали дела агентов Гестапо и СС.
Хольца посадили в одной камере с оберрегирунгсратом Фридхартом, которого арестовали в момент попытки совершить самоубийство. Ганс был рад видеть знакомое лицо, но Фридхарт его позитивного настроя не разделял.