-Вылечить… Хочешь отправить в больницу? Избавиться? А потом Цвена утопишь в ванной? А-ха-ха-ха,- истерично засмеялась Ангелика.
-Что ты несёшь?!
-Я говорю правду… Мне нельзя лечиться, Даниэль хочет, чтобы я страдала. Безумие- наказание за то, что я виновна в его смерти… Так мне и надо…
-Ангелика!
-Я всё поняла… Ты что-то должен Даниэлю… Он спас тебе жизнь?... Поэтому ты заботишься обо мне? А может он и к тебе приходит? Если хочешь оказать ему услугу- убей меня. А лучше повесь какое-нибудь преступление, чтобы надо мной издевались в ваших казематах, чтобы насиловали несколько часов подряд. А после расстреляли…
-Ангелика! Что ты несёшь?
-Я хочу, чтобы меня зверски убили… Растерзали на куски… Заживо съели… Я это заслужила…
-Даниэль никогда никому такого бы не пожелал. Особенно тебе.
-Он меня не любил…
-Он тебя любил. Очень. Просто не говорил этого никогда… Тебе… А мне говорил…
-Нет…
-Он никогда бы так не сделал!
-Видимо, после смерти он сильно изменился.
Ангелика кровожадно улыбнулась.
Хольц хотел сказать девушке ещё что-то, но неожиданно в прихожей зазвонил телефон. Он похлопал Ангелику по плечу, вскочил с кровати и бросился в коридор. Он схватил трубку, несколько секунд помолчал, после чего тихо спросил:
-Кто беспокоит?
В трубке раздался скрежет, после чего послышался ответ:
-H*** H***! Мне нужен штурмбанфюрер Хольц. Позвольте узнать, с кем я разговариваю?
-Это я! Хольц. H*** H***! Вы кто?
-Я- Петер Брун, обершарфюрер Аненербе. Херр Хольц, вас срочно вызывают.
-Прям сейчас?
-Да.
-А кто?
-Лично херр Гиммлер.
-Хорошо, я подъеду. Auf Wiederhören.
-Auf Wiederhören, Herr Holz.
Хольц повесил трубку, неожиданно в комнате снова раздался плач Ангелики, Ганс бросился в комнату, но неожиданно на улице раздался громкий вой сирен.
Хольц вздрогнул от неожиданности и поднял голову. Он знал, что это должно было произойти рано или поздно, но не был готов к новому обстрелу. Теперь вместо того, чтобы ехать по срочному вызову к рейхсфюреру, ему придётся бежать в бомбоубежище вместе с Ангеликой и Цвеном, который начал громко плакать из-за непривычных резких звуков.
Хольц бросился в комнату, схватил оцепеневшую Ангелику за руку и громко прокричал:
-Собирайся, бери Цвена.
-Что случилось?
-Нас обстреливают русские. Опять. Одевайся, надо успеть добежать до убежища!
Ангелика нехотя встала и стала медленно одеваться. Хольц быстро нацепил на себя ССовскую форму, завернул ребёнка в одеяло, помог Ангелике одеться и выбежал из квартиры.
Где-то вдалеке послышался взрыв и крики, на улице раздался громкий мужской голос, который произносил одно и тоже слово с некоторой периодичностью:
-Luftalarm!!! Luftalarm!!! Luftalarm!!! Luftalarm!!! Luftalarm!!!
Ангелика не могла прийти в себя после шока, она спотыкнулась на лестнице и упала, чуть не уронив ребёнка, Хольц помог ей подняться, но она была не в силах куда-либо идти.
Убежище находилось во дворе, напротив дома Хольца. Добраться до него можно было всего за несколько минут, но, из-за Ангелики, путь занял в несколько раз дольше времени.
Когда Хольц подбежал к подвалу, то обнаружил, что дверь была закрыта. Он начал со всей силы бить в дверь, но из-за раздавшегося рядом взрыва его никто не услышал. Тогда Хольц достал пистолет, перезарядил его, приказал Ангелике зажать уши и несколько раз выстрелил в землю, после чего за дверь раздался слабый голос:
-Что вам надо? Убежище закрыто! Вы опоздали!!!
-Пустите. Со мной женщина и ребёнок!
-Меня это не интересует!
-Я штурмбанфюрер СС! Если вы сейчас же нас не впустите, у вас будут серьёзные проблемы.
Дверь тут же открылась, Хольц, вместе с Ангеликой, проскочил внутрь, а затем осмотрелся. В убежище находилось пять человек: пожилая пара с внуком, молодая девушка и одинокий старик, который и открыл дверь.
-Почему так мало людей?- удивлённо спросил Хольц.
-Не все ещё привыкли к этому. Сейчас подбегут, только уже поздно. Я дверь не открою. Я и вас-то пускать не хотел, но вы- офицер…
-Извините.
-Да ничего, просто в следующий постарайтесь побыстрее добежать.
-Постараемся. Ничего, я надеюсь скоро это прекратится.
-Да…- мечтательно произнёс старик,- скоро конец войне… Проиграли мы…
Хольц грозно на него посмотрел. Дед опустил глаза в пол и тихо прошептал:
-Извините, херр оберштурмбанфюрер… Но вы же сами всё знаете… Я ничего так не хочу, как чтобы русские ушли отсюда. У меня трое сыновей на фронт ушли, и никто не вернулся.