— Потому что татуировки есть у всех остальных.
— А если все говорят, что небо голубое, ты скажешь, что оно красное?
Она хмурится, глядя на него, и поджимает губы.
— Со временем татуировки тускнеют и расплываются, превращаясь в размытые пятна, — отвечает она, не желая огрызаться. — А у тебя почему их нет?
Он не отрывает взгляда от своей руки, поглаживающей ее спину. Когда он раздвигает пальцы, его рука может покрыть совсем немного поверхности ее кожи. Можно обвести пальцы и сделать татуировку отпечатка его руки у нее на спине, и всякий раз, когда она будет раздеваться, чтобы принять душ, он помашет ей в зеркале.
— Ну, не знаю. — Он представляет, как татуировщик, незнакомый человек, натягивает ее кожу. — Меня всегда беспокоило, что рисунок может разонравиться мне. Только представь, однажды утром просыпаешься и понимаешь, что просто ненавидишь его, но он с тобой на всю оставшуюся жизнь.
— В татуировках что-то есть от клеймения скота, да? — говорит она. — Способ определения, что кому принадлежит.
— Наверное, здорово принадлежать кому-то.
Он ложится рядом с ней, притягивает ее к себе и утыкается носом в ее шею. Она не сопротивляется, словно тряпичная кукла.
— Разве не так? — спрашивает он.
Долгое время он хотел набить себе татуировку. С тем же самым постоянством, с которым татуировки притягивали его, он боялся, что назад дороги не будет. Вспомнилось, как однажды он сидел в парке, жевал бутерброд с яйцом и завороженно глядел на ноги пожилого мужчины, покрытые татуировками. В то время он учился в Лондоне, и его всегда удивляло, когда в обеденный перерыв офисные служащие раздевались в общественных скверах, поклоняясь скудному солнцу. Пиджак того мужчины валялся рядом на траве, ботинки были расшнурованы и аккуратно поставлены вместе, носки лежали сверху. Его ноги почти светились на солнце, синие чернила татуировок, казалось, въелись во все их неровности. Энди потребовалось некоторое время, чтобы догадаться, что за фигуры — по одной на каждой ноге мужчины — были изображены. Петух и свинья. Он был очарован неожиданным открытием разукрашенных ног этого человека в возрасте. Позже он узнал, что такие татуировки связаны с суевериями моряков. Свинья на одной ноге и петух — на другой гарантировали мореплавателю безопасность в путешествии: оба животных так боялись утонуть, что незамедлительно переправили бы моряка на берег, хотя бы для того, чтобы спастись самим.
Чем больше он узнавал о татуировках моряков, тем больше ему хотелось обзавестись одной из них. Якорем, обозначавшим путешествие через Атлантику, черепахой-ракушкой, которая указывала на пересечение экватора. Двумя ласточками на плечах, рассказывавшими о пересечении тропиков Рака и Козерога. Однажды он даже пришел в тату-салон, решив сделать татуировку ласточки. Доведенный до отчаяния тоской по дому в гулком гудении Лондона, он посчитал особенно уместной именно такую татуировку. Ласточки всегда возвращаются домой. А вот люди не всегда. В конце концов его познания о татуировках стали такими обширными, что он испытывал слишком сильное уважение к их значениям, чтобы выбрать и набить только одну из них. Он не боялся утонуть, его состояние больше напоминало искушение судьбы.
— Может, сделаем себе татуировки, — шепчет он ей на ухо.
Больше нет никакого искушения судьбы. Долгое время она не отвечает.
— Я знала одну пару, — наконец говорит она. — У каждого из них на запястье была татуировка звезды, а сзади волочился ее хвост. Когда они держались за руки, казалось, что звезды прыгают с одной руки на другую, круг за кругом, будто ими жонглируют.
Его ладонь, с силой рассекая воздух, скользит вверх по ее руке.
— У меня есть идея получше.
Он выходит в коридор и возвращается с сумкой, с которой ходит на работу.
Порывшись в ней, он достает ручку:
— А теперь не двигайся.
Она лежит на животе, а ом сидит на ней верхом и гладит рукой ее поясницу.
— Боже, только не там! — Смеясь, она пытается перевернуться, но его вес слишком велик. Он чувствует, как она мое пинается, но сидит неподвижно, прижимая ее к кровати — Я никогда не хотела делать татуировку там! Тогда уж лучше пусть два дельфина кружатся вокруг моего пупка.
— Нелепое положение татуировки? Хм-м… — Он протягивает руку назад и хватает ее за икру: — Как насчет этого места?