— Клэр. — Он старается говорить спокойно и рассудительно. — Ты же понимаешь, что дело не только в сексе. Нас связывает гораздо большее. Ты могла бы тогда уехать, но осталась. Не уходи сейчас…
Он слышит, как слова стремительно наскакивают одно на другое, и его охватывает паника. А что, если она его бросит? Как он будет без нее?
— И разве это не оказалось одной сплошной гребаной ошибкой? — Она оступается под тяжестью рюкзака, подхватывает сумку с фотоаппаратом. — Тебе надо обратиться за помощью. И скажи спасибо, что я не буду писать заявление в полицию.
Она стремительно выбегает из гостиной, и ее тень навьюченной лошадью следует за ней по стене коридора. Он слышит, как она пытается открыть дверь. Надо отпереть дверь. Надо отпустить ее.
— Открой эту долбаную дверь, Энди!
Он улавливает в ее голосе ужас.
— Энди! Открой дверь!
Он не двигается. Пока он не двигается, она никуда не уйдет.
— В чем, черт возьми, твоя проблема?
Голос срывается, в ее горле теснятся рыдания. Его сердце гулко случит, и он сглатывает, словно от этого оно успокоится. Хочется утешить ее, но он по-прежнему не двигается. Если бы она не попыталась уйти, то не расстроилась бы так. Он старается улучшить ситуацию, а она только все портит.
— Энди!
Она возвращается в гостиную и останавливается перед ним. Лицо у нее красное, и она сильно напугана. Никогда раньше он не видел ни у кого такого явного страха.
— Энди, прошу тебя. Я хочу уйти. Хочу уйти немедленно. Я не хочу, чтобы дела шли как сейчас. Мне просто нужно уйти.
Она плачет. Ее щеки влажные, и ему хочется протянуть руку и коснуться их. Нельзя отпускать ее. Он не может позволить ей уйти в таком уязвимом состоянии. Он причина этого состояния, и только он сможет все исправить.
— Клэр, я не могу отпустить тебя. Ты нужна мне здесь. Едва встретив тебя, я сразу понял, как это важно. Ты и я — вот кто мы такие.
— Никаких ты и я! Мы чужие люди. Едва знаем друг друга. Просто спали вместе… и ничего больше. Ты должен выпустить меня!
— Я могу заставить тебя остаться.
У нее вытягивается лицо. Его слова возымели немедленное действие. Их осязаемость поразительна. Слова еще висят в воздухе, а страх, отчаяние, все эмоции исчезли с ее лица.
— Нет, ты не можешь. — Ее голос дрожит, когда до нее доходит смысл его слов. Энди наблюдает, как у нее краснеет шея. — Ты не имеешь права.
— Клэр, доверься мне. Все будет хорошо. Ничто не сможет помешать тому, что мы имеем. — Он доволен разумностью своих слов.
— Но мне это не надо! Я хочу уйти!
— Нет!
Все оказалось гораздо проще, чем он предполагал. Он не позволит ей уйти. Будет держать дверь запертой, и она останется. Ей больше никуда не нужно идти.
Он наблюдает, как вздымается ее грудь. Она шумно втягивает воздух через ноздри и выталкивает его быстрыми маленькими толчками. Она вся дрожит. Плохо, если он испугал ее, но, вполне возможно, так оно и есть.
— Прости, Клэр. Ты хочешь то остаться, то уехать. — Его голос звучит ровно и успокаивающе. Теперь его мысли больше не мечутся, он видит, куда они направляются, будто их маршрут четко обозначен на карте. — Ты непоследовательна. Сама не знаешь, чего хочешь. А я хочу одного и того же каждый день. Тебя. И со временем ты все поймешь, обещаю. И наверняка сама захочешь остаться.
Для него это совершенно ясно. Они будут строить свой мирок здесь, у него в квартире, и решения других людей никак не повлияют на них. Они будут спокойно жить в своем собственном ритме, и никто не сможет изменить то, что он наметил. Никто не сможет прийти. Никто не сможет уйти. И никому не разрушить стены и не вытолкнуть их наружу. Это так очевидно, непонятно, почему он только сейчас додумался до этого? Взять все под контроль оказалось гораздо легче, чем он предполагал. Скорее всего, потому что он не знал Клэр раньше. Это знание ему подарила она.
— Энди, это безумие. Отопри дверь! Нельзя так поступать. Ты не можешь держать меня в плену. Просто дай мне уйти. Я никому ничего не скажу. Только уйду, и ты никогда больше не услышишь обо мне.