— Накопители под дворцом отдают силу! — прорвался сквозь вихрь стихии драконий рёв.
На долю мгновения у людей помутнело в сознании, а буря стихии стала быстро рассеиваться, оставив после себя две фигуры.
— Знаешь, Фи. Когда ты говорила, что мы вернёмся, мне казалось, что оно будет как-то проще…
— Радуйся, что ты убил достаточно богов, чтобы выжить, — изображая сварливый тон, но с широкой улыбкой на лице, повернулась к нему богиня магии, вокруг которой до сих пор гуляли свободные потоки энергии.
— Всё благодаря тебе, — мягко улыбнулся Бьёрн.
Фрида была первая.
— Папка!
Прыгнув на шею отцу, она крепко его обняла.
— Ты, однако, выросла, дочь, — усмехнулся незадачливый попаданец, подхватывая девочку.
Он выглядел молодо, без скверны на лице. А ещё от Бьёрна фонтанировало силой, и от этой мощи, когда она обволакивала окружающих, хотелось что-то делать, суетиться, совершать.
Мимо Фриды, как во сне, прошла Элеонора и, подвинув дочь, вцепилось в мужа, а следом, расплакалась.
— Ну, я же говорил, что не умру. Всегда есть варианты, — тихо шептал он ей на ухо.
Про то, что пять лет потребовалось, чтобы собрать его сознание по всей ноосфере, знает только Фиона, которой подобное стоило немало сил. Но богиня магии не отступает. Особенно когда кого-то любит.
— Значит, ты теперь бог? — недоверчиво покачал головой Свен, протягивая руку для приветствия.
— Ну, выходит что-то типа того, — хмыкнул Бьёрн.
— Бог чего, папа? — подняла на отца горящие любопытством глаза Фрида?
Тот на секунду прислушался к чему-то…
— Бог развития, прогресса и эволюции? Отчасти, силы? Это сложно.
— Не поверю, отец, что ты не сможешь сформулировать точнее, — фыркнул Натан.
Бьёрн глядел своих детей, жён и друзей, почесал в затылке и усмехнулся:
— Могу. Но надо же дать свободу интерпретаций будущим жрецам?
Однако про себя новорождённый бог весело ухмыльнулся. Кем же он ещё мог быть с его историей, как не богом качалки?
Спустя день после возвращения из небытия, знакомый лес встретил меня привычной тишиной, шелестом ветра и ежесекундно готовыми сорваться в атаку растениями и животными. Но для меня подобное уже совсем не опасно. И даже пугающий фон вокруг центрального средоточия, когда-то давящий, потом такой родной и приятный, не вызывал особых эмоций.
Ядро скверны предо мной бурлило, по уходящим на километры вглубь корням проходила дрожь. Возвращение магии, выдало очень много свободной силы, и Лесу её хватило, чтобы, наконец, завершить созревание.
По корням прошло последнее сокращение, и на долю мгновения фон скверны полностью потух, концентрируясь в одной точке. Следом, единым выдохом силы, всё вернулось в норму. Кроме того, что у средоточия зажглось новое сознание.
Я ждал, сложив руки на груди, пока из кожистого мешка не раздался тихий девичий голос:
— Ты не сделаешь мне больно?
— А ты считаешь, что мир твоя поляна для пиршества?
— Нет, ты не дашь, — тихо ответила новорождённая богиня скверны.
— Ты можешь попробовать. Твоя мощь огромна.
— Так и твоя сила велика, Император. И не знаю, что страшнее, прямой бой или если ты выжжешь Лес термоядерным огнём своей армии.
Средоточие расступилось, и наружу показалась фигурка черноволосой черноглазой девушки лет тринадцати, тело которой прикрывал саван из тьмы и растений.
— Странный выбор возраста для той, кого называют Мать, — хмыкнул я, тем не менее, снимая с плеч плащ и отдавая ей.
— Не хочу другой. Я жажду жить, веселиться, расти и сражаться с достойными.
— Богов мало осталось для сражений, — хмыкнул я.
— Появятся заново. Ты тому яркий пример, — независимо отмахнулась девочка, вокруг которой мой плащ медленно изменялся, становясь чёрным платьем.
Я хмуро буркнул:
— Твоими стараниями.
— Что было раньше — не имеет значения. Это была моя неразумная форма.
— Да-да, конечно-конечно.
Она смерила меня раздражённым взглядом, но отвела глаза и тихо прошипела:
— Я испугалась. Вы могли бы меня уничтожить, обретя силу.
— И что же вдруг тебя изменило? Почему ты успокоилась?
Она ласково провела ладонью по скользнувшему к ней большому побегу плётки и отозвалась:
— Твой ученик был близок мне, — она немного помолчала, прежде чем продолжить: — Ты знаешь, что Аяз не собирался тебя убивать? До самого конца не хотел, пришлось сильно на него надавить.
— Предполагал. Иначе он бы действовал по-другому, — вздохнул я.
— Я сохранила почти всё, что он есть. Когда душа Аяза появится в этом мире опять, он всё вспомнит.
— Спасибо, — медленно кивнул я.
— Я должна ему. Было глупо бросать его под тебя и твою жену. Ошибка.
— Что теперь будет с Лесом? — решил я перевести тему.
По моим ощущениям, скверна изменилась ещё сильнее. Теперь там почти нет разумного компонента, и она стала мягче. Хотя, кажется, немного усложнился механизм распространения. Но, тем не менее, она осталась, а не оказалась полностью преобразована рождением своего аватара и богини.
— Она останется, — подтвердила мои мысли девушка. — Если ты захочешь уничтожить нас, буду воевать.
Улыбнулся и отрицательно покачал головой:
— Лес сделал меня тем, кто я есть. Кто знает, до чего, в итоге, доиграются маги опять? Пусть цветут все цветы.
Она облегчённо улыбнулась и тихо спросила:
— И что теперь?
— Живи и дай жить другим. В конце концов, нас впереди ждут новые миры, вызовы и силы. Будет интересно! — я вскинул в прощании руку и сконцентрировался на своей силе.
Шаг, сгибая своей волей пространство, и я стою на смотровой площадке самой высокой башни императорского дворца, а внизу раскинулся мирный, горящий огнями город. Нужно будет решить, к чему пристроить богиню скверны. Сейчас её вести к своим людям немного страшно. Возьму пару дней на подумать, и обсудим с жёнами.
Глубоко вдохнув, прикрыл глаза и погрузился в то, чем я являюсь.
Тело, представляющее собой твёрдую иллюзию, которую не отличить от обычной материи и на атомном уровне, океан силы вокруг и внутри. Страсти, желания в человеческом муравейнике вокруг. Сотни тысяч разумных, сейчас воплощающих меня во всём мире. Дальше и глубже.
Вот дорогой мне обнимающий весь мир огонь Фионы. Ярость и любовь лишь формируются заново. Жизнь просыпается, как и ещё полдюжины аспектов. Но я искал другое: плавность, неумолимость, последовательность.
Нашёл.
Улыбнувшись, влил океан силы в почти затухший огонь. Ведь нельзя убить бога времени до конца, он существует всегда, пока есть магия и время. На долю мгновения он осознал себя, радуясь проявлению и расширяя его с помощью своей силы.
Влив ещё мощи, я тихо прошептал:
— Спасибо!
Короткой мыслеобразом пришла ответная благодарность, и бог времени мягко растворился в реке бытия. Он восстановится полностью. Но позже.
Я замер, вдыхая свежий воздух с ощущением полной свободы на душе. Отдал все долги, сделал все дела. Чего ещё желать?
Рядом тихо появилась Фиона и встала у правого плеча, смотря на город. Я обнял её, и мы замерли, наслаждаясь моментом. Лишь через пару минут она негромко проговорила:
— Знаешь, не думала, что когда-нибудь скажу подобное. Однако, в ближайшую неделю ты ночуешь у Элеоноры. Она слишком долго тебя не видела! Я ещё своё возьму. В конце концов, у нас впереди много времени.
Я молча кивнул. Не так уж и много им понадобилось, чтобы помириться: всего-то десять лет и моя почти смерть. Впрочем, я и выбирал не тех женщин, что бессловесно примут любой мой каприз и друг друга. Или они выбирали меня? Кто знает…
Впереди у нас мир и войны между расами, рождение новых богов и возвращение старых. Космическая программа и удивительные чудеса, даруемые магией и технологией. Но сейчас на душе мир, покой и уверенность в будущем.
Я — Бьёрн. И этот мир станет великим, а люди ровней богам. Ибо такова моя суть.