- На своей малой Родине, пересекаясь с вашим братом, я, с удивлением узнал, что многие из священников владеют ювелирными салонами и ломбардами. В некоторых микрофинансовых организациях учредителями являются крупные чины из вашей организации. Живут данные персонажи в отличных районах, в очень не дешевых особняках с прихожанками модельной внешности. И как это всё соотносится с кодексом Божьего слуги?
- Когда крестили моего племянника, в церкви мне вручили прайс-лист с ценами и услугами. Обычное полотенце или свечка, с копеечной себестоимостью за то, что батюшка помашет над ними кадилом, начинает резко возрастать в цене. Вот я и думаю, как вера в Бога со всем этим сочетается. Люди в душевном порыве жертвуют деньги Богу, а эти деньги уходят на счастливую и сытую жизнь его слуг.
- То же можно сказать и о мусульманском духовенстве. В Астраханской области, муфтий закрывал мечеть с помощью группы бойцов, таким образом, выражал не согласие с подчиненностью другой организации. Там же в Астрахани, я наблюдал, как два имама, после намаза устроили драку при верующих. Выясняли, кому из них от кого закят получать. На словах не договорились, перешли к рукопашной. Так что для меня любая церковь и вера, это абсолютно разные вещи. Если к вере людей в бога, я отношусь с уважением, то к церкви и её представителям отношусь непечатно матерно. – Высказался я.
- Вы во многом правы, церковь состоит из людей со своими слабостями, недостатками и амбициями. Всё это, и многое что ещё повлияло на моё решение ехать сюда. - С тоской, поделился священник. – Думаете, здесь будет то же самое?
- Всё зависит от людей, которые будут возглавлять. За сильными лидерами идут люди, на них равняются, им подражают, на примерах их дел и поступков воспитывают детей. Как я понимаю, вы один из первых здесь, так что многое будет зависеть от вас лично и от таких как вы, первопроходцах. – Озвучил я своё мнение.
- Спасибо вам, приятного вечера. – В задумчивости, отец Николай покинул нас.
- Зачем расстроил человека? Он приехал сюда помогать людям, а ты рушишь все его надежды. – Возмутилась Даша.
- Не знаю какие у него надежды, но у меня надежд на церковь нет ни каких. Надеюсь, у него что-то хорошее сделать получится. Мешать я ему точно не буду, но и помогать, помня его коллег из прошлой жизни, нет желания. Давай сменим тему, дела церкви и её представителей меня не сильно волнуют. Лучше расскажи, как доехали, с машиной справляешься? – Переключил разговор на другую тему я.
- Справляюсь, мне даже нравиться управлять такой большой машиной, только скучно в колонне и пыльно. В ванну хочу. – Пожаловалась девушка.
- С ванной здесь проблемы, сам бы залез. Доедем до Аламо, там будешь плескаться, сколько захочешь. Найду тебе самую большую ванну. – Пообещал я.
- Завтра ты опять на мотоцикле поедешь? – спросила Даша.
- Нет наверно, не вижу необходимости. Две банды сразу – это через чур уже будет. И так количество приключений за неделю зашкаливает, передохнуть хотелось бы. – Помечтал я.
- Расскажи, почему тебя Берсом прозвали? – Даша упорно пыталась добиться признательных показаний.
- Не отстанешь? – Вздохнул я.
- Не-а! Всё равно домучаю! – С улыбкой подтвердила девушка.
- Ясно! – Придется рассказать, не отстанет же. - Мы тогда в командировке, на Кавказе были. Нам поставили задачу, сходить на сопредельную территорию через границу, и притащить одного не хорошего человека. Для меня это был первый такой серьёзный выход. Информации было достаточно, операцию хорошо спланировали и наша группа справилась. Мы почти не нашумели и оторвались от огорчившихся бородачей. Из-за сильного туманна вертушка не прилетела на точку эвакуации, и мы уходили пешим ходом. Боевики всерьёз в нас вцепились, и мы вызвали поддержку артиллерии. Эти долбоклюи, вместо того, чтобы отсечь висевших на спине бородачей, вломили из шестиствольной гаубичной батареи перед нами, едва нас не накрыв. Промахнулись на полтора километра, уроды. Нас зажали, и мы почти два часа отбивались от полусотни рыл. Нас тогда, спас отряд спецназа внутренних войск. Вовремя парни подошли, у нас почти боеприпасы кончились, отстреливались уже одиночными. Вернувшись на базу, мы с Савой пошли выказать своё недовольство такой меткой стрельбой с помощью ботинок по голове. Комбата и СОБа (старший офицер батареи) гребанных артиллеристов нашли в сильно поддатом состоянии. Эти мудаки с вечера начали спиртом буссоль и дальномер протирать, принимали во внутрь и дышали на приборы. У меня первый и единственный раз в жизни крышу сорвало. Если бы не Сава и другие, находившиеся рядом офицеры, забил бы до смерти этих двух уродов. Меня попытались остановить, но как рассказывает Сава, я минут десять расшвыривал, как котят парней которые меня пытались держать, пока не замотали масксетью и не отлили водой. Кто-то сказал что я «берсерк» е….тй, Сава сократил, и я стал «Берсом». Командир группы, в которой я проходил службу, после этого инцидента, хотел от меня избавиться. Я его понимаю, нахрена неуравновешенный боец в команде? Но Савельев меня отстоял, и я остался в группе. - Закончил я повествование происхождения своего позывного.