…Я прыгаю, хватаю руку держащую саблю, слышится сладкий и приятный хруст. Этот задохлик уже хочет завопить, но моя жажда крови сильнее желания услышать его предсмертный вопль. Вторая рука сомкнулась на его лице. Ещё один хруст и я облизал пересохшие губы, порезавшись об острые зубы, вкус крови стал последней каплей, ярость застлала мой взор и я взревел …
Мита застыла, она увидела как Алмату сначала раскрошили запястье, а затем выдернули лицевую кость. За рукой воина потянулся шлейф из крови, брызги которой окропили доспех, который и без того был словно измочен в крови.
Тело Алмата обмякло и свалилось с лошади, а затем она услышала крик. Полный гнева и злобы, жажды крови и чистой, незамутненной боевой ярости.
Крик пробрал до костей, и Мита застыла, её тело била мелкая дрожь, а руки отказывались тянуться к саблям. Она увидела размытое кровавое пятно перед собой, и мышечная память привела в движение застывшие в страхе мускулы. Её рука вскинула вперёд кулак, и тот, врезавшись в сталь расплющился – плоть вдавилась, кости раскрошились.
Надвигающейся кулак – последнее, что увидела Мита…
Зас – кучер задней повозки, был ошарашен раздавшимся так близко криком. Он вскочил как раз что бы успеть увидеть как голова Миты – разлетается кровавыми ошметками. Её убил воин в багряном доспехе, который ревел хрипло, но достаточно яростно, чтобы заставить бежать любого.
Зас собирался отомстить, он и сам взревел, дрожь колотящая его руки на секунду улеглась. Берсерк топтавший лошадь Миты в кровавую кашу остановился, он обернулся и рванул на новую жертву.
Зас взревел, но его звук был не громче писка, на фоне шума издававшегося из глотки берсерка. Крик обрушился на Заса горным обвалом, и тот вновь задрожал, но собрал в себе остатки храбрости, и предсмертного героизма.
Он замахнулся изогнутым клинком, и впился в доспех, прорубив его и вонзившись в плотные и гибкие закаленные кости.
Брызнула кровь, и Зас увяз, он не мог достать оружие, и в следующий миг ощутил невесомость, через секунду увидев ноги, свои ноги. Мир закружился, и вскоре всё погрузилось во тьму.
Берсерк разделил тело Заса, пробравшись сквозь плоть, и выдернув часть тела за позвоночник, и отшвырнув после, часть тела полетела, оставляя после себя шлейф крови и вываливающихся органов.
Берсерк увидел новую жертву, с торчащим из плеча клинком помчался дальше.
На него бежал конь, на шее которого висел медный ошейник.
Берсерк развел руки по диагоналям, и скорчил пальцы как хищная птица свою лапу, он взревел и резко взмахнул руками накрест. Лошадь подбежала к берсерку, но не успела в него врезаться, две руки разорвали лошадь под шеей, а затем быстрые руки растерзали оставшееся тело, раскидав ошметки плоти и мяса.
Бун – наездник уже мертвой лошади стоял позади второй повозки, его парные сабли были обнажены, и он был готов к нападению берсерка, последний не заставил себя долго ждать.
Бун видел как рука берсерка потянулась к его шее, увернувшись, он ударил двумя саблями наискось, те прорубили клинок застрявший в теле берсерка, броню, плоть, кости и внутренние органы, но…
Вторая рука берсерка быстро ударила, и голова Буна прокрутилась на сто восемьдесят градусов, тело рухнуло на пол.
Берсерк ещё раз взревел и развел руки в триумфе, его крик внушал ужас, и страх от осознания того, что в крике безошибочно улавливалось веселье.
Пока берсерк ревел – ему на голову с силой опустилась булава, когда она выдернулась из головы, за ударной частью тянулась вязкая кровь.
Берсерк покачнулся, и его сзади – в медвежьи объятья взял Бхамне.
-Ещё раз пацан! Бей его блядь ещё раз!
Дави послушался и со всей силы замахнулся булавой ещё раз, так сильно что его тело даже немного покачнулось назад.
Булава опускалась, и берсерк взревел ослабевшим, но не менее яростным воплем что был до этого.
Его руки развелись и здоровяк начал ослаблять хватку. Голова берсерка покачнулась и булава опустилась на височную долю головы, отлетела часть доспеха, а за ней кровь, в пробоине шлема можно было увидеть серебряные кости, которые вдавились внутрь.
-Ещё раз чёрт бы тебя побрал! Я долго не продержусь!
Дави взмахнул ещё раз. Булава взметнулась вновь, Бхамне сдавливал всё сильней, но хватка постепенно ослабевала, булава почти упала в третий раз, и берсерк издал лишь булькающий стон, его руки частично освободились, рука схватила булаву, переломила древко, и обратным движением размозжила молодой череп, Дави обмяк, и опал наземь. Рука берсерка после удара метнулась назад, и локтем он ударил по Бхамне, тот согнулся и судорожно ловил капли воздуха.