Берсерк увидел летящий в него меч, и поймал клинок ладонью, лезвие потянулось назад, и на ним вверх взметнулись отрубленные пальцы,
Берсерк пытался дотянуться до Аке, пока тот держал меч слишком высоко, но Бхамне потянул воина назад, Берсерк гневно зарычал и ударил наотмашь тыльной стороной кулака в череп Бхамне, удар пришелся в височную долю, и Бхамне умер сразу после столкновения бронированной руки и головы.
Аке надрубил ногу берсерка, тот покачнулся и издал гортанный рык, оттолкнувшись вперёд.
Берсерк в рывке падал на Аке, последний опускал лезвие, Берсерк не уклонялся, а лишь повернул голову вбок, клинок прорезал доспех, надрезал края губ, но острые зубы перегрызли сталь.
Глаза Аке расширились, и он уже не успевал что либо сделать, а Берсерк был слишком быстр что бы дать старику время оклематься. Рука берсерка взметнулась, и опала на нижнюю челюсть, в сторону разлетелись зубы и осколки кости, вторая рука ударила в лицо старика, и он упал наземь, а затем ощутил невероятную боль на коленном суставе, а затем такую же боль на бедре.
Берсерк опустил свой бронированный ботинок на таз старика, и тот умер, переставая реветь, но это не могло остановить обезумевшего кровожадного зверя.
Его голосовые связки частично восстановились и рев раздался с новой силой и громкостью, рев и каждый удар обрушивающийся на старое тело высвобождал жалкие крупицы злости, ненависти и жажды разрушения, от всей той что таилась внутри берсерка. Он продолжал бить, опуская руки и ноги в кровавое месиво…
Он не остановиться пока не будет закончена работа, пока в нем кипит ярость, пока раскаленная кровь бурлит в его жилах. Пока рядом есть жертвы, он не остановиться. В своем приступе ярости он начал рвать и метать всё, что сохранило целостный вид, продолжая до тех пор, пока на месте происшествия не остались пятна, мелкая крошка кости, растопченные и вмятые внутренности.
Куски дерева, товара, людей и лошадей, всё перемешалось, создавая картину полного разрушения.
Смрад после бойни был тошнотворным, рядом уже летали вороны, а из опушки леса выглядывали волки, но никто не смел приближаться, ощущая присутствие хищника высшего порядка.
Когда всё что имело подобие целой плоти – было разрушено, Зверь упал на колени и взревел. Он ревел пока не сорвал голос, крик прерывался и менял тональность, но никогда не прекращал издаваться из глотки чудовища.
Рев не прекращался ещё долго, и закончился он так же спонтанно как и начался. Груда в красных доспехах сидела на коленях, хозяин уже забрал своё обессиленное, ещё более раненое и уставшее тело под контроль.
Кровавая дымка спала и человек улыбнулся, ему нравилось то, во что он превратился. На первых порах было отторжение, и отвращения, но со временем это прошло. Он принял себя, и то что он имел в итоге ему нравилось, не будь это так – он убил бы себя сразу после осознания того – чем он стал. Он облизнул губы, порезался об острые зубы и улыбнулся, сначала легко и непринужденно, а затем улыбка переросла в хищный оскал и он рассмеялся, сначала приглушенно и мрачно, но со временем всё громче и в итоге один из смешков перерос в яростный рёв!
Тело после резни ослабло ещё сильнее, ран стало ещё больше, но берсерк стал сильнее и яростнее. Глаза закатились в легком экстазе, веки трепетали, мышцы начало сводить в болезненной судороге предвкушения, сознание уже жаждало новой порции крови.
«Быстрей бы новая битва» - единственные мысли которые посещали сгусток злобы и ненависти, который раньше мог называться человеком.
Он пошел в лес, согбенный и смертельно уставший, но абсолютно удовлетворенный от проделанной работы…