Обратившись к органам управления, конечно же, оказавшимся в нем самом, Майкл смог изменить настройку органов чувств. Когда восприятие окружающего мира вернулось к нему, мальчик обнаружил, что стоит на четвереньках, окруженный лужицами кипящего камня. Вокруг подобно одноклеточным организмам в слабом гравитационном поле парили капли раскаленной лавы. Прикрытый его рукой без перчатки обломок скалы испускал с бешеной скоростью клубы дыма и языки пламени.
Где-то над головой продолжали полыхать зарницы выстрелов. Ему надо спешно искать укрытие, звать на помощь, атаковать врага — делать хоть что-нибудь, но Майкл понятия не имел, куда повернуться, с чего начать. Просто взлететь вверх, в гущу боя, будет так же бесполезно и, вероятно, опасно, как броситься под зубья механической пилы. Майкл, пригнувшись, застыл без движения, отчаянно вслушиваясь в эфир. Наконец ему удалось сквозь непрекращающийся грохот разрывов услышать оживленный обмен неизвестными ему радиосигналами между несколькими корреспондентами. Закодированные незнакомым кодом сообщения выдавались со скоростью, превышающей человеческие возможности, и так же стремительно шли ответные сигналы.
Местность рядом с Майклом начал нащупывать сканирующий луч. Подобравшись было к самому мальчику, он двинулся прочь, но тотчас же вернулся и цепко схватил его.
Майкл вскочил на ноги. Словно в кошмарном сне из детства, куда ему теперь нет возврата, он бросился бежать, начисто забыв про возможности «Ланселота». Перед ним вдалеке возвышалась груда камней, невесомых, словно воздушные шары в слабом притяжении Миранды. Объятый паникой, Майкл попытался спрятаться среди массивных обломков. Забежав за глыбу шлака размером с дом, он вдруг обнаружил, что у него под ногами больше ничего нет. Охваченный паникой, мальчик наконец догадался воспользоваться активной помощью «Ланселота». Вытянув вперед руки, словно прыгун с трамплина, он полетел по лабиринту среди скал, сомкнувшихся у него за спиной и на мгновение подаривших ему спокойствие. Скользя между многотонными махинами, Майкл ощущал лишь слабую щекотку, словно прикосновение невесомого перышка, когда силовые поля «Ланселота» ударялись об острые камни.
Наконец он снова оказался на открытом пространстве. Впереди находилась манящая россыпь скал, за которой можно было укрыться, и Майкл полетел к ней с максимальной скоростью, какую только мог развить. Теперь они с «Ланселотом» наконец остались одни, на миг оторвавшись от вражеских радиоголосов. На других частотах стали слышны голоса людей. Еще немного, и помощь придет... если только он к тому моменту останется жив.
Передышка позволила Майклу вынырнуть из моря паники и, нащупав рассудком твердую почву, попытаться сообразить, что делать дальше. Следует ли ему оставаться на месте или, быть может, лучше не прекращать движение? Мальчик полностью потерял ориентацию и теперь не имел понятия, в какой стороне находится командный пункт полигона. И еще он сомневался, стоит ли ему пытаться возвращаться туда.
Где-то совсем близко раздался сильный взрыв, и ударная волна быстро расшвыряла груду камней, среди которых притаился Майкл. Вместе с укрытием исчезли и голоса людей в эфире, снова заполнившемся потоком вражеских кодов.
Луч локатора вновь схватил Майкла. На этот раз мальчику удалось определить его источник, расположенный в какой-то сотне метров. Там двигалось что-то неживое, уверенно направляющееся в его сторону.
Майкл немедленно рванул что есть силы в противоположную сторону. Следом за ним понеслась со скоростью реактивного истребителя стая существ размером со взрослого человека, но имеющих совершенно другую форму, чтобы быть людьми. Майклу удалось увеличить скорость, и враги, скачущие по черной, усыпанной острыми камнями поверхности, сразу же отстали. Однако на их сигналы, проносившиеся мимо мальчика, стали поступать ответы сверху и спереди.
Резко прервав полет, Майкл опустился на поверхность. Угловатые тени надвигались на него со всех сторон. Мальчика снова начала захлестывать волна слепой паники, но ему с огромным трудом удалось подавить ее, защищая сознание «Ланселотом». Перед ним опять открылись неведомые глубины, куда ему лишь однажды, во время учебного поединка с Фрэнком, удалось заглянуть на какую-то неуловимую долю секунды. Время затвердело, превратившись в осязаемое на ощупь застывшее море, порожденное сгустившейся энергией.