Антигона ушла, а я посидел ещё несколько минут, бездумно разглядывая бесконечные корешки книг на полках, ракушки, черепаховую пепельницу, золотое самопишущее перо, заложенное в блокнот - все те мелочи, которыми обрастаешь, когда долго живёшь на одном месте.
Блокнот был подарком шефа. Он обязал меня каждый день записывать проявления магического дара - чем я бессовестно пренебрегал. Даже не открыл ни разу. Но перо мне нравилось. Такое удобно воткнуть кому-нибудь в глаз.
Потом я встал, заправил кровать и пошел в ванную. Быстро, по-солдатски принял душ, побрился и собрал волосы в тугой хвост. Пару секунд подумал, и открыв шкаф, оделся во всё чистое.
Камуфляжные штаны, высокие берцы с рифлёной подошвой, плотная чёрная майка, куртка из кордуры, со множеством карманов, широкий ремень, на который так удобно привешивать различное оружие...
Мысленно я был уже на стадионе. Конечно же, оставался довольно крупный и зубастый червяк сомнения: Настасья договорилась с графом, и мы попросту отправляемся в ловушку.
Но как сказал отец Прохор, будь, что будет. От судьбы не уйдёшь, как ни старайся.
Оглядев спальню в последний раз, я вышел, аккуратно прикрыл дверь и спустился в кухню. Все уже были в сборе.
Ехали молча. Мне выпало вести Хам, рядом сидел Алекс, а сзади - Мириам, Зоя и Тарас.
Древний стригой, наклонившись, потянул носом и одобрительно усмехнулся - вероятно, учуял запах соития - несмотря на то, что я тщательно помылся.
Шеф ничего говорить не стал - даже если что-то и заподозрил... Хотя, если подумать, Тарас тоже мог почувствовать всего лишь переполнявшую меня энергию.
Зоя была молчалива и замкнута, они сидела между Мириам и Тарасом, невидящими глазами глядя сквозь лобовое стекло на пролетающие мимо рассветные улицы.
В багажнике тихо позвякивало: я так понимаю, Алекс загрузил Хам половиной нашего подвального арсенала.
Судя по тому, что я не чувствовал настоятельного и непреодолимого побуждения прикончить Тараса, у ведьмы Настасьи всё получилось. По этому поводу ощущался даже некоторый подъём: мы с шефом больше не крепостные. Мы не обязаны подчиняться кому бы то ни было, кроме самих себя.
В глубине души я сознавал, что должен радоваться. Но видимо для того, чтобы ощутить себя свободным - даже после кратковременного рабства - требуется какое-то время.
Перед главным входом на Зенит-Арену, рядом с вип-парковкой, нас ждали. Сначала я заметил два ярких пятна: сине-бело-голубые шарфы клуба "Зенит". Но сделав несколько шагов, узнал Гиллеля и господина Плевако.
На зомби, одетом в старинный, пропахший нафталином двубортный костюм, яркий фанатский шарфик смотрелся особенно празднично и неуместно.
- Ну-с, господа, приступим, - вместо приветствия заявил законник, и устремился в стеклянные раздвижные двери.
- Он не любит находиться на солнце, - извинился за юриста Гиллель. - Ультрафиолет вреден для кожи...
- Тоже не люблю ждать, - буркнул Алекс и пошел вслед за господином Плевако. - Надеюсь, все уже в сборе? - полуобернувшись, крикнул он через плечо.
Кладбищенский сторож кивнул, наклонив лопатообразную бороду.
Мириам поцеловала отца в щеку и улыбнулась. Тот похлопал её по руке.
Вот и всё выражение родственной близости после того, как дочь вернулась из плена.
Из густой тени козырька к Зое мягко скользнул тигр необычной чёрно-белой масти. И если в стенах цирка, на малиновом ковре арены, он смотрелся органично и даже очень естественно, то здесь, рядом с футуристического дизайна стадионом, под серым питерским небом, громадный бенгальский тигр выглядел устрашающе.
Рядом с тигром, положив руку тому на голову между ушей, следовал Секундра Дасс, торжественно-неприступный в парчовом золотом шервани.
За ними показалась ещё одна нелепая на фоне городского пейзажа фигура. В засаленном шелковом цилиндре, бархатном камзоле с золотым позументом, в башмаках с огромными пряжками и полосатых чулках. Ради соблюдения традиции чулки были в сине-бело-голубую полоску.
- Мейстер Зигиберт! - Тарас церемонно поклонился механику. - Вот уж не думал, что какое-либо событие может выманить вас из подвалов цирка.
- Йа, натюрлих! - для рукопожатия мастер протянул металлическую клешню. - Мы - одна семья, и если кому-то угрожайт опасность - мы с Вайберт не хотейт остаться в сторона. Этойт дюк заслуживайт хороший порка, йа! Мы принимайт участий в... как это по-русски?.. Йа! Заффарухха.