Бес вставил еще один палец, вырывая новый стон. Его девочка уже текла под ним. Влажная, податливая, горячая.
— Дима… — простонала она, но не пыталась ни вырваться, ни отодвинуться. Словно заложница собственного удовольствия, которое можно было получить только у этого мужчины. Почему-то Соня была уверена, что с другим мужчиной так хорошо не будет. Не сможет она вот также извиваться и стонать под кем-то другим. Пусть у нее и не было опыта в этом вопросе, но и сомнений не было. Теперь она принадлежит Бесу. Полностью. Она готова была отдаваться ему снова и снова, даже не смотря на Раду. Не смотря на то, что он ничего не отрицал…
— Что за чушь наполняет эту милую головку? — шепнул Соне на ушко Дима, ощутив новый прилив странных эмоций. Девушка не ответила, пытаясь забыться в его ласках. Мужчина это понял и… остановился. — Говори, а то я не вставлю.
Такого поворота София не ожидала и замерла испуганной мышкой. Дима запустил ладонь под маечку, в которой девушка легла спать и начал поглаживать упругую грудь, не давая жене остыть. Она молчала, теряясь между удовольствием и требованием в его глазах.
Щипок за сосок и она вскрикнула от легкой боли.
— Говори, девочка. Мы не будем растягивать это томительное болезненное удовольствие в твоей голове. Хочется пострадать — найди себе другой повод, — раздраженно сказал мужчина, едва сдерживающий и свой негатив и член от вторжения.
— Этот брак. Он фиктивный. Мы оба знаем…
— Черта с два, глупая девчонка! — рыкнул Бес и просунув руку под спину девушки, резко ее развернул, меняясь местами. Соня оказалась сидящей на муже, а он лежащим на спине.
Она уперлась руками в его грудь, удерживая равновесие. Ее волосы упали вниз, щекоча кончиками нос Беса. Его заводило даже это, казалось, его заводило все, что касалось этой женщины, кроме этой непроходимой глупости, что поселилась в ее маленькой головке. Фиктивный брак. Еще чего удумала. Внутри Беса зарычал волк от одной только мысли, что его девочка перестанет принадлежать только ему. Перестанет стонать под ним и кто-то другой посмотрит в ее сторону. Нет. Никогда такому не бывать. Он оторвет голову любому, кто просто подойдет к его малышке.
— Запомни, маленькая моя кошечка, ты — моя. Навсегда, до последнего вздоха, — он вставил в нее свой член и каждое слово подтверждал толчков внутри, словно вколачивал в нее слова, чтобы она лучше запомнила. Соня стонала, выгибаясь на своем муже, подчиняясь его воле, пытаясь поверить тому, что он говорит.
— Рада…
— Рада дура! Мое прошлое, которого больше не существует. Тебе не стоит обращать внимание на баб, которые сделают что угодно за то, чтобы я засунул в них свой хер, — Бес думал, что подобная фраза должна была успокоить, привести в чувства, но Соня продолжала быть грустной, не смотря на то, что закусывала губы и постанывала в такт его толчкам. — Что, мать твою, опять не так?
По щекам девушки потекли слезы, она свернулась на его груди, словно маленький котенок, так и не слезая с члена и плакала, обливая шрам на его груди своими горькими девичьими слезами. Сказать, что Дима был в шоке — ничего не сказать. Безусловно, иногда, когда он трахал баб, забирая чей-то долг, они рыдали, били и проклинали. Разное было. Но никогда не было так. Она плакала, а он не знал, что делать. Продолжить трахать? Обнять?
— Соня… — прошептал он ей в волосы, прижимая ее ближе к себе. — Девочка моя, что случилось?
Девушка лишь всхлипывала, пока он нежно гладил ей спину.
— Я злюсь, когда не понимаю. Просто скажи мне, — попросил он, вновь теряя терпение. Женские слезы он не любил. А от ее слез волк внутри заходился диким воем. Ему тоже не нравилось, что она плачет.
— Ты сказал… Ты продолжишь... их трахать… Я… Я…
— Ебаный в рот, Соня! Нет, услышь меня! Единственная пизда, которую я буду ебать сейчас насажена на мой член. Другой не будет. Ты моя жена. Точка. Этот разговор больше никогда не повторится. Тебе не стоит сомневаться в моей верности. Никогда не сомневайся в своем муже. Запомни. Это правило, — он словно сорвался с цепи, снова перевернул девушку, но на этот раз животом вниз, навис над ней, как волк над красной шапочкой и трахал с таким ожесточением, чтоб вся непрошенная дурь навсегда покинула ее голову.
Ревнует, значит. По неизвестным причинам, вместе со злостью, эта мысль согревала его душу. И волка тоже.
Этим утром Бес был особенно на взводе и причиной тому было не что иное, как предстоящая схватка. Со всеми желающими. Таков закон. Он сам предложил устроить соревнования, чтобы лишний раз напомнить стае, кто тут главный. Кто альфа и перед кем тут принято оголять шею, а не набрасываться из-подтишка. Единственное, за что переживал мужчина — Соня. Девочка никогда такого не видела, да и он так и не рассказал ей ничего о волках. Хотел, черт побери, хотел. Но язык так и не повернулся. Или времени не нашлось, или он себя в этом убедил. Неизвестно, но и сейчас, стоя с ней на кухне, распивая кофе после всего, что было вчера, он молчал. Поглаживал ее попку, слегка вздрагивающую под его пальцами и молчал.