На виртуальном, невидимом, подсознательном уровне. А такие травмы
приводят впоследствии ко всяким болезням, связанным с психикой и нервами
– к депрессиям, комплексам и так далее.
Потом, когда дети подрастут, их естественным побуждением станет
"сбросить поводок", разорвать или хотя бы ослабить эту связь: вот он и
наступает, переходный возраст – период взросления и становления на
собственные ножки. Но одно дело – когда связь ослабляется или рвется по
собственной воле, когда подрастающий человек ощущает внутреннюю
необходимость освобождения, и совсем другое – когда это освобождение
навязывают насильно.
Так что предприниматели в своем нежелании брать на работу женщин с
маленькими детьми, правы – нормальная мать просто физически не сможет
оставить больного ребенка на отца. Даже если выйдет "на работу" – мыслями
и чувствами она дома, с ребенком. Много она наработает?
Впрочем, когда дети подрастают, проблемы не исчезают и не
упрощаются, просто становятся другими. Опять же требующими участия и
внимания матери. И если отец волевым усилием может выбросить из головы
домашние проблемы, то у матери это не получается. Опять же разница в
физиологии. А вовсе не в воспитании.
Поэтому предприниматели будут всегда стараться взять на работу все-
таки мужчину, а не женщину: мужчина больше думает о работе, реже
отрывается от рабочего процесса, чем женщина, из-за домашних проблем. То
есть меньшая заработная плата женщине обусловлена экономически.
240
Предпринимателя интересует прибыль, а не права женщин или их
нарушение.
Замкнутый круг: женские профессии – традиционно это те профессии,
где меньше платят. То есть они опять же связаны с биологической функцией
женщины: мужчины на такие рабочие места не идут, потому что платят там
немного. А женщины идут, потому что другое место найти трудно.
Стирание гендерных различий привело сегодня к значительной
фемининности мужчин (то есть мужчины во многом напоминают женщин и
имеют женские черты в поведении) и маскулинизации женщин. Так что и
рожать маскулинизованным женщинам не очень хочется, и рожать им не
особенно и есть от кого. Фемининные мужчины не очень хорошо
справляются с ролью отцов (добытчиков и защитников), так что и не очень-то
они и нужны женщине, которая и сама себе – добытчик и защитник. Но
чтобы добывать и защищать, нужны свободные руки. Поэтому сокращается
время, которое женщина может посвятить своему ребенку/детям.
Следовательно, и материнские функции надо на кого-то переложить – на
няню, например. Или на того же папу.
Сторонники стирания гендерных граней требуют принятия законов,
которые бы обеспечили во-первых, увеличение экономической роли отцов в
содержании оставленных ими детей, а во-вторых увеличения времени,
затрачиваемого отцами на воспитание этих детей.
Законы можно принять. Но вряд ли это обеспечит повышение
рождаемости, а воспитание «из-под палки» – можно себе представить,
какого, скажем так, «качества» будет это воспитание. И какие черты при этом
будут привиты детям.
Плюс еще одно логичное следствие фемининности мужчин и
маскулинности женщин – начинают нарушаться модели не только
социального, но и сексуального поведения. То есть, потеряв социальную
ориентацию, человек теряет и ориентацию половую. А в условиях нынешней
западной культуры, когда так много говорят о гомо-, би- и транссексуализме,
241
а борьба за права геев признается чуть ли не самой важной демократической
повинностью общества, молодой человек/девушка чуть ли не обречен/а на
отход от нормальной ориентации.
Да, мы не боимся обвинений в ретроградстве, ханжестве и
гетеросексизме. *88
Да, мы считаем, что гетеросексуальность – это нормально и естественно.
Моральная и социальная приемлемость – это уж от общества зависит, и от
принятых в нем норм. По нашему мнению, гомосексуализм не совместим с
христианской моралью – но некоторые христианские конфессии его
приемлют. Даже, по слухам, в Швеции епископом стала одна дама, состоящая
в лесбийском браке…
Поймите нас правильно: мы не считаем, что гомосексуализм – зло, и
что с ним надо бороться запретительными или какими-либо иными методами.