индивидуальность выступает как высший уровень этой иерархии. То есть
индивидуальность представляет собой уникальное сочетание всех свойств
человека как индивида и личности. В этом случае оговорка «по крайней
мере» не на месте.
Но вот еще одно философское определение любви (из новейшего
философского словаря):
103
«ЛЮБОВЬ — универсалия культуры*51 субъектного ряда, фиксирующая
в своем содержании глубокое индивидуально-избирательное интимное
чувство, векторно направленное на свой предмет и объективирующееся в
самодостаточном стремлении к нему. Любовью называют также субъект-
субъектное отношение, посредством которого реализуется данное чувство.
Для носителя любви она выступает в качестве максимальной ценности и
важнейшей детерминанты жизненной стратегии, задавая специфическую
сферу автономии: нельзя произвольно ни вызвать, ни прекратить любовь, ни
переадресовать ее на другой предмет. Атрибутивным аспектом любви
является особый эмоциональный ореол ее носителя, выражающийся в
душевном подъеме и радостной окрашенности мировосприятия»1.
Да уж – мы, кажется, не собирались забираться в научные дебри?
Впрочем, все не так страшно, как кажется.
Если отодвинуть в сторонку философские термины, то получится
именно то, что мы ищем: определение любви как «глубокого индивидуально-
избирательного чувства», которое направлено (даже строго нацелено) на
свой предмет и самодостаточно в своем стремлении к нему.
Говорят, что истинная любовь неэгоистична.
Говорят, что человеку, искренне и глубоко любящему, не так важно
обладание, как осознание того, что объекту приложения его чувств хорошо –
пусть без него, без субъекта.
С одной стороны – да, наверное, это хорошо и правильно, и очень
нравственно: не быть эгоистом в любви. С другой – что-то не встречали мы
таких неэгоистов. Каждый любящий стремится к воссоединению с предметом
своей любви. А если не стремится – то, пожалуй, не слишком-то и любит: «на
тобі, боже, що мені негоже».
Впрочем, парадокса тут на самом деле нет. Для любящего объект его
чувства самоценен. Быть рядом, быть вместе – не значит «владеть».
1 Новейший философский словарь. 2009.
104
Вот тут, пожалуй, еще одно отличие любви от влюбленности: для
влюбленного важно обладание, для любящего – соединение. То есть, конечно,
влюбленный тоже мечтает соединиться со своим предметом, но его влечение
направлено все-таки в первую очередь на обладание. Он даже может называть
это соединением, и не замечать, что что-то тут не так, что тебе позволяют
обладать, и обладают тобой, а вовсе не соединяются с тобой в единое целое…
Однако, хватит нам, пожалуй, философии. Давайте посмотрим, что по
поводу любви говорят психологи.
«Любовь —
1) высокая степень эмоционально положительного отношения,
выделяющего его объект среди других и помещающего его в центр
жизненных потребностей и интересов субъекта (Любовь к родине, к матери, к
детям, к музыке и т. д.);
2) интенсивное, напряженное и относительно устойчивое чувство
субъекта, обусловленное сексуальными потребностями и выражающееся в
социально формируемом стремлении быть своими личностно значимыми
чертами с максимальной полнотой представленным в жизнедеятельности
другого таким образом, чтобы пробуждать у него потребность в ответном
чувстве той же интенсивности, напряженности и устойчивости»1.
В отличие от философов, психологи выражаются не заумно, а просто,
четко и достаточно полно.
Да вот только вторая часть этого определения годится как для любви,
так и для влюбленности, хотя это разные чувства. Даже, пожалуй, скорее для
влюбленности, чем для любви. Поскольку « относительно устойчивое», и
обусловлено «сексуальными потребностями».
Нет, мы, конечно, не отрицаем, что секс важен; что в любовных и
брачных отношениях секс занимает центральное место.
Но сексуальными потребностями индивида обуславливается именно
влюбленность.
1 Краткий психологический словарь. — Ростов-на-Дону: «ФЕНИКС». Л.А.Карпенко, А.В.Петровский, М. Г.
Ярошевский. 1998.
105
Мы еще вернемся к различиям между любовью и влюбленностью, а
пока давайте уже закончим с дефинициями.