Она снова отвечает улыбкой, только уже не мне, показывая замечательную ямочку на щеке, и расслабляется.
Уголки моих губ медленно ползут вверх. Эти взрослые парни упрашивали Марту, как маленькие мальчишки, надеясь на благосклонность старшей сестры. Братья вообще вызывают внутри только самые интересные, непонятные и новые эмоции. Они все копии друг друга, не считая, близнецов, конечно же. Этих вообще невозможно отличить друг от друга, благо для этого есть татуировки.
Джозеф, который втихую стал играть без своего брата, как я понимаю, является самым старшим Брэйкером. Его выдают глубокие морщинки вокруг глаз и немного потухшие глаза, хотя в них я успеваю заметить радость и счастье, когда он после каждого удара кием по шару смотрит на свою Марту. По кольцам на безымянных пальцах, я моментально догадываюсь, что они являются мужем и женой. Марта вызывает во мне позитивные эмоции, но, а в совокупности со своим мужем, эта парочка безоговорочно уже становится моей самой любимой.
Дэвид, который всё это время на удивление молчит, подходит к своему старшему брату, облокачивается бедрами о бильярдный стол, складывает руки на груди и с ядовитой ухмылочкой смотрит на меня. От такого пристального взгляда снова становится не по себе. Есть в этих зеленых глазах что-то устрашающее, от чего в жилах стынет кровь.
— Как дела? — слишком спокойно спрашивает Дэвид.
— Нормально, — тихо бормочу я в ответ.
— Как тебе Дом?
— Красивый.
— Откуда ты, говоришь, приехала, детка? — не перестает сыпать вопросами Дэвид.
Меня передергивает от отвратительного ласкового слова, но я сдерживаюсь, чтобы не сказать ничего лишнего и не скривиться.
— Из Денвера, как и Линда, — парень наклоняет голову набок, пристально глядя на меня, и я всё-таки разрешаю себе перейти маленькую черту. — Это разве не понятно?
Слева от меня, совсем рядом, слышится смешок и на мои плечи вдруг ложится тяжелая рука Джеймса. Я смотрю на его правую кисть, находящуюся у меня под носом, потом поворачиваю голову влево. Парень вальяжно стоит рядом со мной, засунув свободную ладонь в карман, словно его не смущает, как он стоит слишком близко ко мне. Той, которую знает всего несколько часов.
— Он всегда так пристаёт к новеньким, или только я удостоилась такой чести? — шепчу я, чтобы зеленоглазый красавчик не смог меня услышать.
— Эй! Я просто пытаюсь быть приветливым, — Дэвид поднимает руки в знак капитуляции. — Джей, скажи ей.
— И вежливым, как и попросил Джон, — добавляет Джеймс и подмигивает мне.
— Помолчите оба, — встревает Марта, — и дайте девочке отдохнуть. Особенно ты, Дэвид.
— Да ладно тебе, Мар, — Дэв поворачивает голову в сторону своей снохи и снова широко улыбается, оголяя до слепоты белоснежные зубы. — Мы просто знакомимся. Ведь так, милашка? — он снова возвращает свое внимание ко мне, от чего я почему-то напрягаюсь, словно хочу от чего-то защититься.
Рядом со мной Джеймс снова тихонько хмыкает. Его ладонь потирает моё плечо и сжимает его, будто успокаивая. Внутри всё рокочет от теплого движения руки парня.
Так, черт возьми, не должно быть! Что это за хрень? Почему такое внимание?
— Спрячь свой оскал, мальчик-демон, я его знаю наизусть, — Марта принимает сидячее положение, упираясь локтями в колени, и указывает на Дэвида пальцем. — Если Сэм из-за твоих дурацких «проверок» и вопросов будет чувствовать себя не в своей тарелке, я тебя четвертую на бильярдном столе, запомнил?
Мои глаза превращаются в два больших бейсбольных шара, когда я вижу, что улыбку Дэвида будто ветром сдувает. Слова Марты звучали жёстко и угрожающе, и это не укрывается ни от кого в бильядной. Парень тут же напрягается и встает твердо на ноги. Взгляд мечет ядовитые молнии в Марту, а сам Дэвид дергается в ее сторону. Он весь подрагивает от злости, его ладони сжимаются в кулаки, а дыхание становится глубоким и сбивчивым. От такой быстрой смены настроения Дэвида я опешиваю, как и стоящий рядом со мной Джеймс. Он явно не ожидал, что брат так отреагирует на слова Марты.
Клянусь богом, Дэвид готов просто наброситься на жену брата, и уже делает два шага в её сторону, как останавливается. Кий, которым играл Джозеф, преграждает Дэвиду путь.
— Остынь, Дэв, — старший из Брэйкеров укоризненно смотрит на своего брата. — Марта сделала тебе верное замечание. Все мы знаем твои уловки.
— Хрень собачья!
— Я сказал, остынь. И сходи проветрись.
Дэв мечется между желанием сказать что-то обидно или все-таки послушаться брата. Но спустя секунду, грязно ругнувшись, срывается с места и чуть ли не бежит к дверному проходу. Он почти доходит до лестницы, как Брэйкер-старший снова его окликает: