Я сама не ожидала, что решусь спросить такое. И даже не думала, что проникнусь к одному из тех парней, которых презирала еще день назад.
Может, они не такие уж и плохие?
Ответом мне служит легкий кивок. Джеймс трется щекой о мою макушку и глубоко вздыхает. Внутри все рокочет от его теплого дыхания, а сердце стремительно падает в пятки. Я впервые испытаваю весь спектор таких незнакомых чувств, и хочу отдаться им полностью, не думая и том, что будет позже.
— Это из-за Дэвида?
Снова кивок.
Потеревшись носом о широкую грудь, я делаю еще один глубокий вдох, от которого кружится голова.
— Ты вкусно пахнешь, — говорю я и поднимаю голову, встречаясь с ярко васильковыми глазами. В голову закрадывается мысль, что я слетела с катушек, раз разрешаю своим чувствам завладеть моим разумом. — Почему он так отреагировал на слова Марты?
— У брата есть небольшие проблемы с контролем гнева.
— Какие?
— ПТСР с каждым разом дает всё больше и больше знать о себе, — бросает он.
Ох, ты ж черт...
— Хочешь поговорить об этом? — я глажу широкую спину, остро ощущая каждую впадинку на мышцах. Даже сквозь очки вижу, как лицо парня напрягается еще сильнее, что уже заранее послужит мне ответом, но Джеймс все же отрицательно качает головой, — Хорошо, не будем.
Он снова притягивает меня к себе и утыкается в макушку.
— Ты тоже вкусно пахнешь, колючка.
Он снова трется носом о мои волосы. Грудная клетка, на которой я опять пристраиваюсь, вздымается и опускается, слегка убаюкивая меня. Со всеми этими знакомствами и обескураживающими событиями я совсем забыла, как чертовски устала. Но быть сейчас рядом с Джеймсом почему-то неожиданно необходимо и очень приятно. И я разрешаю себе забыться и позволить отпустить все тяжелые мысли.
Глава 6
Шум, который возрастает с каждой секундой из прохода, заставляет меня приподняться с груди Джеймса. Ворвавшись гурьбой в бильярдную, парни о чем-то оживленно спорят. Каждый из них в руках несет по две-три тарелки с едой, а идущий позади всех Джон тащит гору чистую посуду и столовые приборы.
Николас берет с одной тарелки кусочек мясного рулета и в блаженстве закатывает глаза.
— Боже, Марта-а-а, — постанывает от удовольствия он, — Это волшебно.
— Я знаю, поэтому вы все еще любите меня, — она обводит всех весёлым взглядом и начинает раскладывать еду на бильярдном столе, — а в особенности Джо.
— Эй!
Мы с Джеймсом вместе оборачиваемся к входу в бильярдную, и обнаруживаем там двух братьев. Джозеф и Дэвид идут рядом. Старший брат облокачивается на младшего, а тот в свою очередь вышагивает рядом, смиренно опустив глаза в пол. Видимо, Джо смог как-то успокоить и привести в порядок мысли и эмоции своего брата, раз даже зеленые глаза не пускают в каждого озорные искорки.
У меня на душе неприятно скребутся кошки, а сердце пропускает пару тяжёлых ударов. Это правда страшно — видеть такого молодого парня, который поистине страдает от самого себя, и кроме каких-либо лекарств ему никто не в силах помочь. Но по тому, как братья переживают за него, можно без сомнений сказать, что они не теряют надежды и продолжают бороться за нормальное состояние Дэвида.
— Я вообще-то не только за это тебя люблю, — Джо подходит к Марте, оставив на её губах быстрый поцелуй, и потирает ладони друг о друга в предвкушении. — Ну, что тут у нас?
Все встают вокруг бильярдного стола и накладывают еду себе в тарелки. Парни, ни капли не стесняясь, делают это руками, изредка получая за это ложкой от Марты. Хотя сама она то и дело смеется над мужем или близнецами, позволяя им дурачиться, как маленьким детям. Джо включает на фоне трансляцию какого-то футбольного матча, и все посматривают на экран большого телевизора, уплетая с хрустом блюда Марты.
Мой желудок предательски урчит, когда до нас с Джеймсом доносятся потрясающие запахи горячей и все еще дымящейся еды. Парень смотрит на меня и спрашивает:
— Проголодалась?
В ответ я только киваю, не в силах отвести глаз от шведского стола. Джеймс слезает с барного стула и ведет нас к тарелкам. Он быстро накладывает мне какое-то овощное рагу, пару ложек картофельного салата, а сам, запихнув в рот большой кусок мясного рулета, продолжает пить своё пиво.
— А ты? — он ловит на себе мой удивлённый взгляд и еле улыбается.
— Я не голоден.
— Ну как знаешь, — я пожимаю плечами и, усевшись прямо на бортик бильярдного стола, начинаю уплетать рагу.
С улицы доносятся звуки мотора. Звон покрышек, соприкасающихся с гравием, дает всем нам понять, что машина останавливается около Дома.
— Кто там, Ник? — спрашивает Марта.
Николас приподнимается со своего места и смотрит через окно на улицу. Его лицо озаряет хитрая улыбка, когда он садится обратно и берет в руки вилку.