— Что? — спрашиваю я.
Джеймс отталкивается от косяка и идет в мою сторону.
— Я видел, как вы ушли вместе с Дэвидом.
Заставив отвести взгляд от его рельефной груди, я с трудом смотрю на лицо Джеймса, но как назло всё внимание привлекают только полные губы.
— Да. Тебя что-то не устраивает?
— Послушай, Сэм...
— Нет, Джей, это ты послушай меня, — тыкаю я пальцем ему в грудь. — У меня был очень тяжелый и дерьмовый день. Поэтому я была бы не прочь упасть на эту замечательную, мягкую кровать и просто уснуть, понимаешь?
— Не зови меня так.
— Извини?
Джеймс перехватывает мой палец и зажимает в своей теплой ладони. Он делает еще шаг, от чего жар, исходящий от этой горы с тестостероном, обдает меня с головы до ног.
— Только не ты.
— Только не я что, Брэйкер? — я никак не могу понять, что он хочет от меня, из-за чего начинаю дико злиться. — Ты хоть услышал, что я тебе только что сказала, черт возьми?
— А ты, оказывается, и впрямь настоящая колючка, Сэм? — его кривая ухмылка на секунду ослепляет меня, но я тут же беру себя в руки.
Придвинувшись к Джеймсу поближе, шиплю ему в лицо:
— Да пошел ты!
Джеймс отодвигается от меня, будто от огня. И понятное дело. Я уверена, что почти что полыхаю от ослепляющей ярости. Желваки снова бегают по его лицу, а губы превращаются в тонкую линию. Рельефная грудь вздымается сильнее, отчего мне становится не по себе. Похоже, он тоже начинает злиться.
И если что, я не виновата. Это он заставил все дерьмо закипеть.
— Теперь, будь хорошим мальчиком, Джеймс, — говорю я, — пожелай мне спокойной ночи, а так же остальной всякой этой чуши, и просто уйди.
Но в ответ мне посылают только злой и грозный взгляд.
— Господи, Брэйкер, — раздраженно стону я, — выйдешь ты уже или нет?
Джеймс в одну секунду преодолевает и так маленькое расстояние между нами, прижимается горячими губами к моему лбу. И так же быстро разворачивается к двери и почти выходит из комнаты, но почему-то останавливается.
Меня трясет от его поступка. Лоб моментально начинает гореть, будто у меня жар, а голова кружиться.
Он только что... Боже... Что он сделал?
Брэйкер поворачивает голову в мою сторону и тяжело вздыхает.
— Скажу последний раз, Сэм, — тихо произносит он. — Не зови меня так больше. Спокойной ночи.
Глава 8
Звонкий мужской смех и топот пары ног неожиданно прогоняют сон и будят меня. Не открывая глаз, я прислушиваюсь, в ожидании. Страх сковывает все тело, предвещая, что вот-вот на меня обрушится шквал ударов. Я съеживаюсь, укутываясь в одеяло, думая, что хотя бы эта тонкая ткань будет мне маленькой защитой от тяжелых рук Берта, но ничего не происходит.
Проходит ещё одна бесконечная минута, но вокруг продолжает по-прежнему царить тишина. Никакого лишнего шороха и шевеления. Я вылезаю из-под одеяла и открываю глаза. В комнате пусто, дверь закрыта на замок, а стул подпирает ручку, чтобы дверь не могли открыть с той стороны. Я напрягаю память, пытаясь вспомнить, когда я сделала эту баррикаду, но в голове никак не всплывает эта картинка.
— Успокойся, ты не в Денвере, — шепчу я сама себе под нос. — Все хорошо, ты в безопасности. — после чего с неохотой принимаю сидячее положение, свешиваю ноги с кровати и ещё раз оглядываюсь.
В комнате темно. Плотные занавески пропускают редкие лучики солнца, в которых можно увидеть беспорядочное движение мельчайших пылинок. Воздух сухой и жаркий. Батарея, около которой стоит кровать, горит огнём. Теперь-то понятно, почему у меня мокрые затылок и майка.
Я потираю лицо, до конца избавляясь от сна, и встаю на ноги. На столе стоит вчерашняя бутылка виски, поэтому я быстро прикладываюсь к горлышку и делаю глоток. Тёплая жидкость неприятным вкусом отзывается на языке, но пить я не прекращаю. Сушняк дает о себе знать, а голова приятно кружится.
Выкинув пустую бутылку в урну под столом, я негромко икаю, подхожу к окну и, отдернув шторы, открываю форточку.
Из моей комнаты окно выходит во внутренний двор Дома, где находятся баскетбольная площадка, мини-поляна, на которой можно посидеть в погожий солнечный день и большая беседка, которую сейчас занимают братья Брэйкеры, о чем-то оживленно разговаривая и смеясь. Я прищуриваюсь, чтобы лучше увидеть, есть ли там Джеймс, как в дверь неожиданно громко стучат.
Я быстро оглядываю себя. Белье, в котором прекрасно видно мои ноги фиолетовые от синяки, растянутая майка, которую я успешно забыла снять с дороги, и, конечно же, лохматое спутанное гнездо из волос на голове. И сейчас бы его не смогла осилить даже самая жёсткая щётка в мире.