Неожиданно раздается грохот от входной двери. Мне даже на секунду кажется, что дрожат стены. Но уже в следующее мгновение быстрые шаги растворяются в глубине Дома.
— Наверное, Стейси пришла, — Марта широко улыбается и вытирает руки полотенцем.
— У неё сегодня экзамен? — задает вопрос Джозеф, сворачивая газету на столе.
— Да, — присев рядом со мной, Марта отпивает глоток кофе и снова сияет потрясающей улыбкой, — Она так волновалась с утра, что даже не позавтракала.
— Они просто опять поспорили с Джеймсом, — встревает в разговор Джон.
— И о чём на этот раз? — с тяжелым вздохом уточняет Джозеф.
— Что она не сдаст вождение у Майклсона.
Джим выглядывает из спортивного зала, весь вспотевший и раскрасневшийся.
— Это тот вонючий старик, который вышвырнул меня из тачки, когда я сбил картонную старушку?
— Да, — отвечает его близнец.
— Тот, у которого даже Джеймс сдал на права только со второго раза, хотя умеет водить машину с двенадцати лет?
— Да.
— Вот черт! — Джим выходит к нам в кухню, вытирая футболкой мокрую шею и грудь. — Малышке не повезло.
В этот момент в кухню влетает маленький ураган. Девочка лет 15-16 возбуждена, её щечки такие красные, будто она оббежала весь Дом. Она тяжело дышит, но улыбается так заразительно, что я ненароком тоже растягиваю губы в улыбке, наблюдая за ней.
— Кнопка, — Джозеф встает с места и подходит к ней, целуя в макушку. — Познакомься, это Сэм, — кивает он в мою сторону, а я поднимаю кружку с кофе в знак приветствия.
Девочка на секунду задерживает свой взгляд на мне, быстро оценивая, приподнимает широкую бровь и склоняет голову. У нее темные, как топленый шоколад, глаза, губки бантиком, острый носик и округлый подбородок. И я замечаю, что она та самая девочка-подросток, которых показывают во всех фильмах, но все же немного другого типажа. Не та, которая любит всякие платьица, каблуки и макияж. Нет, совершенно наоборот. И по ней это сразу видно.
Изношенные черные кроссовки, джинсовый комбинезон и ярко-красная майка с эмблемой Бешеных Псов. Похоже, она самая важная и неотъемлемая часть этой семьи, и, кажется, я уже даже догадываюсь, чья дочь.
— Бешеный привет! — девочка машет в мою сторону и радостно смотрит на Джо. — Дядя Джей здесь?
— С утра был, а что?
— Хочу надрать задницу этому самоуверенному, напыщенному...
— Стейси Эмили Брэйкер! — Марта вскакивает со стула и тыкает пальцев в дочь. — Еще одно выражение и, клянусь...
— Я помню, мами, мне придёт конец, помню! — девочка отмахивает от матери, и принимает воинствующую позу, — Но ему не отвертеться. — Стейси с довольной улыбкой складывает ладошки в виде рупора и пронзительно кричит, — Дядя Джей! ДЯДЯ ДЖЕЙ! Тащи свою задницу сюда, засранец!
Близнецы с Кайлой начинают смеяться во весь голос, пока дочка Джозефа и Марты продолжает выкрикивать имя Джеймса все громче и громче.
Наблюдать за этой картиной слишком круто. Я сижу, смотрю, как одна часть Брэйкеров ругает Стейси, а другая задыхается от смеха, пока не замечаю, как в кухню заходит сам виновник этого переполоха.
— Малая, если я ещё раз услышу, что ты меня так назвала, поверь, тебе несдобровать.
Все поворачиваются в его сторону, а я лишь кое-как успеваю удержать кружку с кофе в руках, когда парень подходит туда, где сижу я. Джеймс переодет в обтягивающую белую майку, серые спортивные брюки, которые почему-то намокли на поясе. С его головы стекает пот, и продолжает путь к ключицам, на которых блестит яркая татуировка. Я прослеживаю взглядом за очередной капелькой, когда понимаю, что нагло пялюсь на парня. От Джеймса это не ускользает, на что он весело хмыкает, но взгляда не отводит. Его васильковые глаза задерживаются на пару секунд над моей щекой, где замазан синяк, и губы сжимаются в одну линию. Но через секунду он тут же отводит взгляд и разворачивается к братьям, которые наконец-то успокаиваются, вытирая слёзы с глаз.
— Черт меня подери, Стей, мы тебя обожаем! — хрипит Джон, все еще отходя от хохота. — Я чуть не сдох!
— И не говори, брат, — продолжает за за ним Джим. — Стей, давай пять! — он протягивает племяннице раскрытую ладонь, и ждет, пока Стейси ударит по ней своей ладошкой. — Хоть кто-то в нашей семье скажет о нём правду.
— Заткнитесь, идиоты, — предупреждает их Джеймс, но я вижу, что он говорит это не всерьёз. Ему, как и всем, тоже весело.