— Ты изменилась, — замечаю я, поправляя солнцезащитные очки.
— Да, общение с ребятами идет мне на пользу.
— Ты что, еще путаешься с теми уголовниками, Ли? — грубо спрашиваю я, переживая за нее.
— Заткнись, Сэм. Ты их не знаешь. Именно они помогли мне, когда я нуждалась в помощи, если ты не помнишь.
Злобно зыркнув на сестру, я цокаю языком и отворачиваюсь к окну. Машина дергается вперед, и мы на прежней скорости выезжаем на магистральную дорогу.
Вот только я помню. Все помню. К сожалению, во всех подробностях.
Это случилось четыре года назад. Когда Линда перебралась в Нью-Йорк, оставив меня наедине с матерью и отчимом на последующие несколько лет. До сих пор в моей памяти остается та ядовитая злость на нее, что прожигает все внутренности изнутри. Я помню те чувства ненависти, за которые мне сейчас стыдно. Но в то время я никак не могла простить Линде ее предательства. Простить ей то, что она сбежала, оставив меня наедине с этими ублюдками.
И лишь спустя время я узнала от пьяницы-матери, что Линда пролежала в больнице с тяжелыми травмами головы и парой переломанных костей без какого-либо движения около трех месяцев. Через общих знакомых я как-то умудрилась найти ее действующий номер и дозвониться до сестры.
В тот вечер, после того, как я разузнала, что произошло с Линдой, я почувствовала себя полным ничтожеством, которое имело наглость злиться на то, от чего мы всю жизнь хотели с ней сбежать.
Линда пыталась скрыть правду, но я выпытала ее.
И история оказалась не из легких.
Когда сестренка переехала в Нью-Йорк, она заселилась в самый дешевый хостел, надеясь, что сможет подкопить денег и переехать позже в более приличное место. Однако судьба решила, что такой расклад вещей будет слишком хорош, и повернулась к ней задницей.
Однажды глухой и холодной ночью в номер сестры ворвались двое парней. Они изнасиловали Линду, избили до потери сознания и забрали последние гроши, бросив ее истекающее кровью тело. На следующее утро сестру нашла хозяйка хостела и вызвала ей скорую. Страшно представить, что могло быть, если бы этого не произошло. Врачи говорили, что Линда могла умереть от потери крови, но ее спасли. Наложили множество швов на раскроенный череп, разбитые скулы и губу. Прописали ей успокоительное и оставили до полного выздоровления.
Я до сих пор помню голос Ли в тот момент, когда она рассказывала мне обо всем случившемся. Помню, что он ни капли не дрожал, как я могла представить. В ее тихих всхлипах слышалась ослепляющая ярость и злость. Линда во всех подробностях рассказывала мне о том, как ее насиловали, ни разу не запнувшись и не остановившись. Мне было страшно, но ей — нет. Уже нет.
Она была полна решимости отомстить своим обидчикам, что в итоге и случилось.
Спустя три месяца, проведенных на больничной койке, Линда встретила Бешеных Псов. И как бы я ни пыталась узнать, как именно она связалась с байкерским клубом, сестра не сознавалась. Пытаясь догадаться, как же она смогла найти с ними общий язык, я пришла к выводу, что Линда с этими парнями захочет остаться еще надолго. Как позже выяснилось — навсегда.
Через какое-то время все заголовки местных газет пестрили о кровожадном убийстве, которое произошло в пустынном сквере центрального городского парка. Редакторы писали, что двое парней были обнаружены мертвыми на одной из лужаек, где обычно не спеша прогуливались старички из ближайшего дома престарелых. Очевидцы рассказывали репортерам, что парни были изуродованы почти до неузнаваемости. Их черепные коробки были смяты, словно целлофановые пакеты из-под мусора, тела избиты до черных отеков, а отрезанные яйца на лесках висели у них на шеях в виде ожерелья.
Расследование этого убийства пытались вести, но ничего не выходило. Как не получалось и найти свидетелей. Все было бесполезно. Никто этих парней не знал. Никто не видел, как их убивали. И дело оставили закрытым. Больше ни разу нигде о нем не упоминали. СМИ через несколько недель тоже успокоились и переключились на различные грязные сплетни, которые читателям нравились намного больше.
И только мне до конца не давала покоя эта история.
Где-то на дне моего бельевого шкафа до сих пор хранятся вырезки из газет и пара распечатанных статей из интернета, где на фотографиях изображены два безжизненных тела, завернутых в черные мешки. Иногда я смотрела на них, понимая, что ничего не было случайностью. Это было не простое убийство. Это была месть. Жестокая и ужасающая. И что самое страшное — с каждым разом я убеждалась в том, что дело не обошлось без Линды и ее дружков.
Спустя какое-то время мои догадки подтвердились, когда мне позвонила сестра и сказала: