Эти рассуждения вполне применимы и к Ирану. Там тоже исповедуют ислам, и в перспективе подход к нему тоже может быть ужесточен. Если не в качестве врага мирового сообщества, то, по крайней мере, страны, препятствующей доступу к энергетическим ресурсам. К КНДР подход другой, в нем меньше геополитики. Скорее всего, он исходит исключительно из стремления установить свое окончательное и повсеместное господство в мире. Но совершенно очевидно, что ось зла является на самом деле грандиозным отвлекающим маневром. Да, конечно, она должна быть разрушена в интересах безопасности империи на своей собственной территории теперь, когда события 11 сентября продемонстрировали всему миру, что с началом супервойны гарантированной неуязвимости не существует в принципе. Однако истинной задачей на повестке дня стоит установление нового мирового порядка, всецело определяемого империей. А, значит, на самом деле эта война имеет более широкие и далеко идущие цели. Под далеко идущими целями имеются в виду Китай, Европа и Россия. И в связи с этим создаются условия, в которых все три потенциальных противника ослабнут, попадут в зависимость, будут отброшены назад в своем развитии и лишатся возможности сделать рывок в будущем.
О Китае уже говорилось. На сегодняшний день КНР – единственная страна в мире, кроме Соединенных Штатов, которая в состоянии принимать решения всемирной значимости, не спрашивая на то согласия США. В этом смысле она представляет исключительную опасность со стратегической точки зрения. Вот почему ее следует держать на строгой дистанции касательно военного потенциала. Тем более что этот азиатский колосс граничит с Россией. Ведь если в случае непредвиденных обстоятельств отношения Москвы с Вашингтоном осложняются, то Китай располагает достаточными капиталами, чтобы представлять альтернативный вариант для России. Уже замечено, что нынешняя администрация США предпочитает более жесткий подход в отношении Пекина, чем во время президентства Клинтона, чей курс основывался на предполагаемом партнерстве. Выходит, что больше не принимается во внимание совет Бжезинского, который предлагал Вашингтону использовать Пекин против России, чтобы раздавить, как клещами (с другой стороны должна бы выступить Европа), все, что осталось от советской империи, и прежде всего Россию. Но такая линия поведения потребовала бы от вашингтонской администрации большей проницательности и терпения, что явно не по силам нынешнему руководству США. Кроме того, не следует забывать, что времени для реализации такого стратегического плана остается все меньше и меньше ввиду угрозы экономического спада, нависшей над всем западным миром и подрывающей веру в свое собственное превосходство. Китай же, напротив, вопреки всем предсказаниям, что он погрязнет в неодолимых внутренних противоречиях, наращивает темпы экономического роста и не спешит демонстрировать свою слабость. Следовательно, Китай все дальше продвигается к тому, чтобы стать стратегическим противником империи. Еще один довод в пользу того, чтобы создать на его пути максимальные трудности и препятствия. Что же до принятия Пекина в ВТО, то это не более чем запоздалый эффект предшествующей политики США, с которой пытаются быстрее разделаться.
Европа – еще один потенциально опасный партнер. Для того чтобы держать его в определенных рамках и в подчинении интересам США, многое уже сделано. Подчиненное положение Европы было непосредственно связано с политикой «холодной войны». Теперь этого нет. Если на протяжении почти всего послевоенного периода имело смысл говорить о Западе как о прочном и долговременном сообществе, то в последнее десятилетие сам термин потерял большую часть своего значения. Лебединой песней того Запада стала война в Югославии, прошедшая под знаменами НАТО. Это был «переходный» период. События 11 сентября ускорили формирование империи. Росла и убежденность в самих США, что они в состоянии справиться со всеми угрозами без посторонней помощи. Тем не менее в правящих кругах США были отмечены некоторые колебания, которые могли сойти за столкновение различных позиций. Пришлось считаться и с историческим наследием, традициями и обычаями, которые не позволяли всем европейским странам легко смириться с отводимой им ролью полностью подчиненных сателлитов.
Все же, по разным причинам стратегического характера, Европа остается опасной. Во-первых, в экономическом плане. Несмотря на неолиберальное наступление в последнее десятилетие под командованием Федеральной резервной системы и финансовых кругов США при поддержке американской администрации, координируемое «вашингтонским консенсусом», главным инструментом которого выступал Международный валютный фонд, Европе удалось во многом остаться верной самой себе, то есть она не перестроилась, как того требовали американские рецепты. По яркому замечанию Вильяма Плаффа, еще существует «экономическая Европа, торговая Европа, Европа новой валюты „евро“, Европа с собственным общим рынком, промышленным и технологическим сотрудничеством; Европа, предоставляющая поддержку и социальные гарантии; Европа, сохраняющая свою собственную культуру и систему государственного здравоохранения; Европа, выступающая с антитрастовых и антидемпинговых позиций, и, в каком-то смысле, Европа, выступающая против глобализации и американизации. И все эти европы не так уж плохо справляются с проблемами» (International Herald Tribune. 2002. 5-6 дек.).
По другую сторону океана все это хорошо видят и не очень приветствуют. Со временем это может навести на нехорошие мысли, ведь аппетиты как у одних, так и у других так же велики, как и злопамятность. Осложняют дело и различия культур и традиций. Не только американцу Е. Люттваку пришло в голову, что «позволить турбокапитализму развиваться беспрепятственно означало бы допустить расслоение общества на малочисленную элиту победителей, огромную массу проигравших различного уровня достатка или бедности и на людей, чей протест выливается в преступления» (Люттвак Е. Указ. соч. С.274). Это рассуждение можно завершить его же словами: «Опыт Америки возвышается на горизонте как пример для подражания и в то же самое время как грозное предупреждение» (там же. С. 113). Это грозное предупреждение хорошо различимо и по эту сторону Атлантики. Вот почему главная проблема, которую империя должна рассмотреть и довести до разрешения, состоит в том, чтобы сохранять Европу в состоянии разоружения и любыми путями лишить амбиций обрести военную мощь. Для достижения такой цели необходимо строго следить за тем, чтобы сохранялось ее подчиненное положение в плане политических амбиций. Лучше войны способа не придумать. Для этого и понадобится супервойна. Любое сражение супервойны будет использовано для того, чтобы поставить на свое место, подчинить, унизить Европу. В данном смысле весьма красноречив пример Афганистана. И спешка или агрессивность ковбоя Рамсфельда здесь ни при чем. Скорее всего, так будет всегда.
О России мы уже упомянули. Партия с ней станет самой трудной, поскольку еще неясно, какая будет избрана стратегия. Пока дело замерло на полпути как с одной стороны, так и с другой. Если Китаю не захочется играть роль по раздроблению своего северного соседа, которую отводит ему Бжезинский, тогда придется искать другие способы ослабить, подчинить или нейтрализовать Россию. Поддерживая сепаратистские, разрушительные силы как внутри страны, так и за ее пределами, принуждая ее вновь включиться в изнуряющую и безнадежную гонку вооружений, для которой у России нет ни ресурсов, ни желания. Или же прибегнуть к такому испытанному приему, как подкуп. Последнее средство уже использовалось, и не без успеха, в десятилетний период правления Бориса Ельцина, хотя вряд ли оно даст такой же эффект при Владимире Путине.