Это, кажется, полностью прекращает ее рыдания. И снова мои дымчатые завитки очищают ее лицо от соплей и слез, прежде чем снова раствориться в воздухе.
— Не думаю, что я когда-нибудь к этому привыкну.
— К чему?
— К тому факту, что ты так легко можешь превращаться из тени в человека. Здесь тепло и прохладно одновременно.
— Тебе это не нравится? Я могу быть в любой форме, которую ты предпочитаешь.
— Я хочу, чтобы ты был собой. Для меня не имеет значения, в какой форме ты находишься. В той, в которой тебе будет наиболее комфортно. Кроме того, обе формы имеют свои преимущества. — Она дьявольски ухмыляется.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты хочешь остаться со мной. Я бы никогда не стал принуждать тебя, но я не знаю, что буду делать, если ты решишь, что хочешь уйти.
Ее рука протягивается, чтобы самым нежным образом обхватить мое лицо. Я никогда не был чьим-то единственным желанием, но когда я смотрю на нее, я чувствую, что это так. Но мне все равно нужно задать ей вопросы. Я не хочу, чтобы она думала, что у нее нет выбора во всем этом. Я не собираюсь проводить вечность с кем-то, кто чувствует себя в ловушке.
— Я думаю, что моя душа узнала тебя. Я всегда принадлежала тебе, и я всегда буду твоей, так же как ты всегда принадлежал мне, и ты всегда будешь моим, — говорит она мне, ее глаза мерцают восхищением и уязвимостью.
— Насчет этого ты права, любимая. — Я наклоняюсь и целую ее, позволяя нашим языкам переплестись.
Она такая сладкая на вкус. Я мог бы раствориться в ней до скончания веков. Другая душа взывает ко мне в глубине моего разума. Им нужна жатва, но придется подождать. Я ни за что не оставлю свою девушку прямо сейчас. Я беру ее под руку, и мы некоторое время сидим так в тишине, наслаждаясь обществом друг друга. Я знаю, что у нее есть еще вопросы, и я отвечу на них все, когда бы она ни спросила.
Глава 18
Лена
Я влюбилась в Смерть, как в прямом, так и в переносном смысле. Возможно, это полное безумие, но я ничего не могу с этим поделать. Он заставляет меня хотеть стать лучше не только для него, но и для себя.
— Келлан, я знаю, ты сказал, что они не заберут меня у тебя, но как это возможно? Если всех остальных заберут, почему они должны оставить меня? — Спрашиваю я, в ужасе от того, как он отреагирует. Мои руки слегка дрожат, поэтому я кладу их между бедер.
— Когда ты увидела меня в моем истинном обличье и узнала, это нарушило одно из их правил. Никто не должен видеть меня в моем истинном обличье, если только их не проводят в мое царство после их смерти. Меня вынудили поговорить с представителями, которых прислали Другие.
— Ангел и демон? — Спрашиваю я.
— Да. Это были странные обстоятельства. Я всегда должен сохранять нейтралитет, и все же я здесь, влюбленный в человеческую душу. Я собирался рассказать тебе все той ночью, но ты сама собрала кусочки воедино. — Он с обожанием улыбается мне, и это трогает струны моего сердца. — Твой блестящий ум. Ты — причина, по которой они дали нам шанс. Технически, я не нарушал правил. Я не раскрывал себя, и ты все еще не знала, что являешься душой в моем царстве. Из-за этого они решили, что у тебя может быть еще одна возможность выполнить свое предназначение. Они были очень тверды в том, что на этот раз я не мог вмешаться. Это должна была быть только ты, потому что, если бы я каким-либо образом вмешался, они бы забрали тебя у меня. Было мучительно наблюдать за твоими страданиями, но я должен был дать нам шанс. Я всем сердцем верил, что у тебя хватит сил. — Он качает головой, как будто ему стыдно за себя за то, что он оставил меня разбираться с жестокостью Карсона и всех других студентов Торн-Гроув.
— Ты знаешь, какова была моя цель? — шепчу я.
Это такой простой вопрос с огромным значением. Все то время, что я была здесь с Келланом, привело к этому единственному моменту, и я отчаянно хочу знать, что это было.
Он кажется таким уверенным в своем ответе.
— Я верю, что это была жизнь.
— Жизнь? — Я передразниваю.
— Да. Каким бы странным это ни казалось, я смог разгадать твою цель в тот момент, когда ты положила лезвие в багажник своей машины. Ты предпочла жить, а не покончить со всем этим. Кажется, каждое испытание, с которым ты сталкивалась здесь, приводило тебя к моменту, когда ты чувствовала себя такой же, как когда ты покончила с собой в ванной.
— Это чертовски жестоко, — прямо заявляю я. Что это за гребаная загробная жизнь, куда я должна вернуться до такой степени, что захочу покончить с собой?