С уважением, Томас Ротковски».
«Нужно искать способ освободить отца. Суд не выиграть».
Малфой отправил письмо своему домовому Альфи, чтобы тот искал все методы, как покинуть зал суда Визенгамота.
На следующий день он дежурил с Пэнси, и целыми днями его мысли были заняты только вариантами побега.
Листья Дремучей ивы постепенно окрашивались в жёлтый цвет. Утренний осенний ветер развевал мантию слизеринца, когда тот неспешно шёл по двору школы. Под ногами шелестела опавшая листва. Лавочки были пусты, потому как студенты ещё дремали, но Малфой не мог спать. Мысли об отце не давали парню покоя.
«Я должен найти хоть что-то. Хоть какую-то зацепку, как можно сбежать из зала заседания».
«Может, мантия-невидимка?»
«Нет, найдут».
«Что же ещё?»
«Должно же быть какое-то решение. Думай, Драко, думай!»
Войдя в Общий зал, Малфой увидел Пэнси и Блэйза за столом. Парень прошёл к однокурсникам, ловя на себе взгляды и перешёптывания. Мысленно он закатил глаза и раздражённо простонал, а на деле лишь стиснул скулы.
«Да когда это прекратится? Им не лень каждый завтрак, обед и ужин провожать нас глазами? Что, своей жизни совсем нет?»
Малфой сел за стол, и Блэйз придвинул к нему чашку кофе.
— Опять этот латте, — раздосадовано вздохнул Драко. — Когда мы уже начнём ходить в Хогсмид? Хочу выпить нормальный кофе.
— Чем тебе этот не нравится? По-моему, очень даже ничего, — сказал Блэйз, кладя третью ложку сахара в свою чашку.
— Так много сахара, ты скоро будешь, как ходячий леденец, — усмехнулась Пэнси.
— Ну, и так. Хочешь попробовать мой леденец? — Блэйз игриво улыбнулся.
— Забини, ты — конченый извращенец, — девушка закатила глаза.
Темнокожий слизеринец вытащил из кармана мантии леденец на палочке и протянул его однокурснице:
— Я хотел угостить тебя. А ты о чём подумала, Паркинсон? Монтегю совсем не удовлетворяет?
— Заткнись, — Пэнси сверкнула глазами, но понизив голос спросила. — У вас нет случайно зелья для того, чтобы как-то продлить процесс? Усилить…
Блэйз положил голову на стол, сотрясаясь от смеха. Малфой сдержанно улыбнулся:
— Пэнс, мне очень жаль, но у нас нет нужды им пользоваться.
— Моя милая Паркинсон, я могу помочь тебе иначе, — подмигнул ей Блэйз.
Рука Пэнси скользнула под стол, и в ширинку темнокожего слизеринца уткнулся столовый нож.
— Ещё хоть раз, назовёшь меня «твоей милой», и я отрежу тебе яйца,— прошипела она.
Парень поднял руки и усмехнулся:
— Есть в этом всём какое-то очарование.
— Не знал, что ты мазохист, — улыбнулся Малфой.
Эта троица была нестандартным представлением дружбы. Они не лелеяли друг друга, не признавались в любви и верности. Перед тем, как выполнить просьбу, сначала высчитывали пользу для себя. Но им было комфортно друг с другом. В такой мрачной атмосфере испорченных ценностей они прекрасно понимали мир вокруг. В людях видели не доблесть и отвагу, а корысть и скрытую похоть. Не надеялись на чудо и привыкли добиваться желаемого любыми методами, потому что в итоге, для них была важна победа, а не путь её достижения.
Внезапно перед Драко упало письмо. Парень незамедлительно открыл и прочитал:
«Хозяин Малфой дал задание Альфи. И Альфи его выполняет.
Альфи нашёл способ покинуть зал суда. Для этого нужны фамильные часы Малфоев, которые подарил отец вам на одиннадцатый день рождения перед отправкой в Хогвартс. Это часы эльфийской работы, они обладают их особой магией. Часы способны трансгрессировать любого представителя рода Малфой в бункер Фамильного поместья. Только Малфой может трансгрессировать с этими часами из любого места, вне зависимости от защитных заклинаний.
Молодому хозяину нужно только принести часы в день суда и отдать их отцу. Альфи подготовит ход отступления из бункера Малфой-Мэнора, чтобы Вы с семьей могли сбежать.
Альфи напишет, когда всё будет готово».
Драко перечитал письмо не меньше трёх раз. Он знал, о каких часах говорит эльф.
«Чёрт».
Как на зло, он потерял их. Потерял в день битвы за Хогвартс. Где они сейчас находятся, он понятия не имел.
«Ну, и где мне, блять, их достать? Как я их найду?»
То, что часы обладают такой магией, Драко не знал. Отец подарил их сыну, и тот воспринял это, как старинную семейную реликвию, каких было предостаточно. Мальчик носил их с удовольствием. А оказалось, карманные часы из белого эльфийского золота с родовым знаком Малфоев, обладали магией беспрепятственной трансгрессии.
«Ну, конечно, это так в стиле Малфоев, что тысячелетиями занимались тёмными искусствами и были выходцами факультета Слизерин. Не могли же они не придумать ходы отступления».