.
«Я видел, что сделали такие отношения с Пэнси и Тео. Хоронил подругу и кивал сошедшему с ума Нотту. Я не могу заставить её это пережить. Не после всех тех лет…»
«Я должен её отпустить…»
«Но она не уйдёт сама»
.
На улице уже стемнело, когда Малфой, наконец, трансгрессировал на лужайку своего коттеджа во Франции. Шёл дождь.
Капли ударяли по спине и плечам, впитывая в него осознание единственного варианта, в котором он сможет сдержать своё обещание девушке, которую так сильно любил.
Гриффиндорка поправляла приборы на столе и зажигала свечи. Она улыбалась и в волнении поправляла волосы, раз за разом бросая взгляд на часы, висевшие на стене. А он стоял за окном, под проливным дождём. Смотрел на гриффиндорку, что так ждала его возвращения.
«У нас никогда не было даже шанса, Грейнджер? Сколько бы мы не бежали навстречу друг другу… это всё изначально было невозможным»
.
«И твой Бог, наверно, берёг тебя. Каждый раз разлучая нас. Создавая тысячу НО. Лишь бы оградить тебя от меня. Но мы два упрямца, что наперекор всему шли друг к другу»
«Ты дважды вытащила меня из темноты. Остановила у края обрыва. И я никогда не смогу отплатить тебе за это. Однако я знаю, что должен сделать сейчас»
.
Дверь открылась, и он увидел робкий счастливый огонёк в карамельных глазах.
«Но, блять, как же я не хочу отпускать тебя»
.
«Не хочу прощаться с тобой»
.
«Мне было мало. Очень мало… слишком, блять, мало. Сука! Почему так мало?»
«Мерлин, я знаю точно одно… Если не сегодня, то уже никогда. Я уже никогда не смогу сделать этого. Никогда не смогу оставить тебя. А это снова будет эгоизм. Я снова уничтожу тебя»
.
«Так уже было. Я не мог остановиться. Не хотел останавливаться. Готов был забить на всех, лишь бы остаться с тобой. Поэтому тянуть нельзя. Ни минуты»
.
— Гермиона… — он проглотил ком в горле.
Её взгляд пробежал по лицу и насквозь промокшей одежде. Щелчок, и промелькнул страх, что быстро сменился решимостью.
— Тшш, ни слова, кроме тех, что ты любишь меня… — прошептала она и притянула его к себе.
Сразу выбило что-то из него. Вышвырнуло грубо на обочину, без предупреждения. Выстрел смертельного заклятия прямо в сжавшееся сердце. Бах!
«У вас есть только этот миг?»
«Не больше. Только сейчас. Спеши любить её, Малфой. Другого шанса больше не будет»
.
—
Сильно
, — выдохнул он, шагая в неё, в свою любимую бездну, до разрывающей, надрывной боли под рёбрами бездну.
Горячие губы прильнули к нему. Он отвечал. Утопая в ней. В каждом движении. В каждом вздохе. Мокрая одежда упала на пол, пока руки блуждали по телу.
«В последний раз… это наш последний раз, Грейнджер»
.
Малфой лихорадочно запоминал ощущение тепла её кожи. Каждый изгиб, каждую кудрявую прядь. Заглушал громыхающее и умирающее сердце в груди.
«Заткнись. Не сейчас. У меня будет время задохнуться от страдания. Дай мне запомнить то, что буду бесконечно вспоминать»
.
Он старательно впитывал в себя сладковатый запах, что стал его панацеей от всех проблем.
«Сделать это, когда ты уснёшь? Уйти тихо?»
«Или попрощаться? Как следует…»
Гермиона была нежной. Её грудь слегка вздымалась при каждом плавном движении, когда она оседлала его. Она прикрывала глаза и кусала губу.
«Так, как я люблю… Хотя, Малфой, о чём ты? Давай на чистоту… Ты любишь в ней всё. Чёрт возьми, всё!»
«Моя девочка… Я буду умирать без тебя. Каждый день, но не могу заставить тебя жить, как Пэнси с Тео. Ты достойна счастья. Настоящего»
.
«Моё наказание — это ноша для меня, но не для тебя. Ни в коем случае»
.
Её тихий стон, и спина выгнулась, а каштановые кудри спали по ключицам и груди. Она провела тёплыми ладонями по торсу Драко, и взгляд её погрустнел.
— Ты можешь взять мою фамилию… — предложила гриффиндорка.
«Думаешь, меня изгнали из дома?»
— Чтобы быть Грейнджер? — горько спросил Малфой.
— Драко… Не расстраивайся… Мы всё сможем. Они… привыкнут. Может, со временем. Но всё наладится. После свадьбы… или чуть позже, — в её глазах янтарным теплом разливалась вера в эти слова, эти несбыточные мечты.
«Прости меня, Гермиона. Я бы отказался от фамилии, отказался бы от всего»
.
«Самое ужасное, что я настолько ненавижу их за то, что они вынуждают меня делать, что готов наплевать на всё и остаться с тобой»
.
«Но ты… никогда не примешь этого. Никогда не примешь такой обмен. Их жизнь в обмен за наше счастье»
.
В сердце разрывалось на части то, что было так старательно собрано. Он выдавливал из себя их приговор, что душил его. Тугой канат на шее, висевший почти с рождения.