— Её слова подтвердили старики и ветераны, которые видели, как лет сорок назад уже продали отмеченного бесом колдуну. Ровно за тринадцать сиклей.
Она почувствовала, как веки задрожали. Не может быть так. Не может.
— Это же не значит…
— Продали с третьего раза. А перед этим два раза тёмные твари разрушали ворота и убивали всех, до кого только дотягивались. Защита отказывала.
Она медленно выдохнула. В последний раз, как говорил Брайс, через ворота прорывались твари лет сорок назад.
— Совпадение.
— Об этом уже говорят. Люди видели тебя с этим ожогом, поползли слухи… мы пытались их пресечь, но… ты знаешь гражданских. Скоро об этом заговорят и служители храма. Это их обычай — служителей Таха и Ишты.
Это был последний гвоздь в крышку её гроба. После такого аргументы закончились. Осталась лишь пустота, звенящая в голове. Всё было решено даже до её прихода в палатку Штаба. Это было видно во взглядах этих людей, обращённых к ней.
У неё не было шанса на вторую попытку ровно с того момента, как колдун оставил на ней эту отметину.
Дэл нервно сглотнула.
Лайза нахмурилась и проговорила неожиданно жёстко:
— У нас есть два варианта: либо мы ждём колдуна и отдаём тебя ему, либо… мы можем отправить тебя в лес, и он сам тебя найдёт.
Она закусила губу. Они уже разработали сразу несколько планов. Это же Тактический штаб. Как говорили в войсках, они готовы ради высшей цели хоть весь город положить. И в глазах Лайзы не читалось ни сочувствия, ни заботы. В них уже ничего не осталось, ибо она уже всё просчитала.
— Это угроза?
— Это решение старших по званию, капрал Дэлия.
Кажется, именно с этих слов их дружба дала глубокую трещину. А возможно, никогда и не было никакой дружбы.
— Во славу бога нашего и народа нашего! — Дэл показательно ударила себя в грудь костяшками два раза. Ровно. Чётко. И взгляда злого от Лайзы не отрывала.
Она лишь сомкнула губы, развернулась и пошла прочь из палатки, оставив девушку наедине со всем этим. Дэл медленно подняла порванную куртку Матфея, да уткнулась в неё лицом, пытаясь сохранить эмоциональное равновесие. Ужасно хотелось кого-нибудь избить. Сильно. Можно и мечом раскромсать. Лишь бы только не разрыдаться.
Она пообещала Матфею перед самым походом, что не умрёт и защитит Лайзу. А потом Матфей погиб от лап тварей, толком и не сказав ей последнего слова. Вроде они нормально говорили лишь перед самым выходом, и он выдал что-то вроде: «У тебя же есть дома нитки, Дэл?»
Они не имели права притаскивать трупы обратно. Она могла лишь снять с холодного тела Матфея куртку и пообещать зашить её, а ещё защитить его ненаглядную Лайзу, в которую он ходил влюбленный. Интересно, если бы он услышал от неё такое, как бы отреагировал? На чьей стороне оказался?
Она оторвала от своего лица куртку и подняла глаза на тихо вошедшего Брайса.
— Кажется, я скоро уйду и… больше не вернусь сюда.
Он неотрывно смотрел на неё.
— Я уже понял. И мне действительно жаль, Дэл.
Она вспомнила улыбку того самого колдуна, от которой на автомате передёрнуло. Она отчётливо понимала — он действительно переиграл её, причём с самого начала, а значит, они все увидят его на пороге ворот с этими несчастными тринадцатью сиклями.
Она проиграла. Снова.
Но в этот раз она больше не лишит никого жизни.
В последней раз такой решительной она была, когда закрывала остекленевшие глаза Матфею.
— Дай нож, пожалуйста.
Брайс вздрогнул почему-то и проговорил медленно:
— Слушай, это не самое лучшее решение проблемы…
— Придурок, нож дай, я нашивку отрежу от куртки.
Наверно, сейчас она была готова к этому.
Дэл сосредоточенно отрывала нашивку, пытаясь случайно её не задеть. И лишь когда она смогла это сделать, и та оказалась у неё в руке, она отдала обеспокоенному Брайсу нож и сжала её в руке.
К сожалению, она не сможет зашить больше куртку, уж слишком сильно повредил её проклятый колдун. Но она могла оставить хотя бы какое-то напоминание о светлом и мечтающем о чём-то высоком парне, который просто не дожил до исполнения своих идей.
Даже если той самой куртки не будет рядом, память всё равно останется. И о ней память останется, и у неё память останется.
Даже если самой куртки не будет, идея всё равно останется.
Она положила под подушку нашивку. Капрал должен быть сильным. Даже в лесу, даже без начальства она останется капралом гвардейского отряда.
— Позови охранника сюда.
Брайс нахмурился, но спорить не стал. В его взгляде читались те самые слова: «ты всегда добиваешься своего».
Незнакомый ей воин аккуратно встал возле кровати, невнятно представился, но в итоге инициативу взяла сама Дэл.
— Думаю, вам нужна информация. Ведьма дала мне предсказание ещё до встречи с колдуном. Предсказала эту отметину. Потрясите её, возможно, услышите немало судьбоносных слов.
Она покрутила головой, и от хруста в шее стало немного легче, словно вместе с этим уходили все тревоги.
— Я согласна выполнить приказ Штаба. Но у меня есть условие.
Юноша прищурился, глядя на неё, уж было открыл рот, чтобы возразить, как она чуть громче проговорила:
— Я должна перед этим поговорить с той самой ведьмой. Так и передай.
Охранник серьёзно кивнул и, попросив перед этим разрешения, вышел из палатки. Дэл опустилась на кушетку, чувствуя остаточную дрожь. Она должна узнать как можно больше перед тем, как снова встретится с колдуном. Она ведь пообещала, что убьёт его, и теперь ничто не могло удержать от выполнения этого обещания.
А вот Брайс развеселился от всей этой ситуации.
— Ух, я удивляюсь твоей смелости, — проговорил он. — Ставить условия Тактическому штабу в таком положении…
Дэл лишь плечами пожала.
— У них есть и иной расклад. Я выхожу с мечом и… тогда я положу большую часть населения, прежде чем они успеют что-то сделать.
— Прикольный план. Посмотрел бы на это…
— Я не шутила, Брайс, — она прикусила губу. — Мне уже нечего терять, а значит… легче умереть, чем встретиться с этим самым колдуном. А перед этим я побольше унесу с собой в ад, чтобы компания была повеселее.
Он вздрогнул от этих слов, и как-то иначе посмотрел на неё.
Это же была неправда. Она бы не подняла меч на простых людей… это читалось в его взгляде. Это знала и она сама. Но этого не знал Штаб, который привык видеть в ней и в подобных солдатах лишь инструмент для выполнения своих важных задач. Они могут и уступить такую малость, тем более, ничем эта встреча им не грозит.
В лесу она нещадно убивала тёмных тварей, готова была изрубить колдуна. А могла бы она убить невинных людей? Могла бы она поднять меч на человека?
Она подняла собственные ладони, чистые, но временами свет падал на них так, что, казалось, какие-то капли засохшей крови остались, и нужно оттирать с мылом и болью. Руки мечницы, руки убийцы. Штаб не будет рисковать людьми, если можно всё решить полюбовно.
— Мне действительно жаль, что так вышло, — в очередной раз проговорил Брайс. — Ты не заслуживаешь такого, каким бы человеком ты не хотела казаться.
Наверно, он пытался убедить больше себя в этом, чем успокоить её. Однако от этих слов становилось как-то спокойней на душе, и желания обнажить меч становилось всё меньше и меньше.
Она просто убьёт колдуна и принесёт его голову к Воротам.
Она просто победит его.
Только оставалось одно незавершённое дело.
— Как думаешь, мне разрешат сходить к Лексу перед… этим?
Он медленно качнул головой.
— Лайза сказала, чтобы я тебя никуда не выпускал, пока не поступит новый приказ. — он замолчал, а затем вдруг сказал. — Извини.
Словно от него что-то зависело. Словно он мог нарушить приказ Штаба. Это не его вина.
— Тогда попросишь у него прощения за меня?
Прозвучало это слишком резко. Она не хотела этого говорить, но невольно вырвалось и… с этим более ничего не сделаешь.