Однако на сей раз в мой покой вторгся посторонний, и вторгся самым неприятным образом. Этим посторонним, как вы, верно, уже догадались, был Антип. Я сидел за мольбертом, укрывшись в тени бузинного куста. Я не таился, однако густые, усыпанные черными кожистыми ягодами ветви надежно скрывали меня от праздных взоров. Мальчик не сразу меня увидал, зато я заметил его тотчас. Причиной была птица, которую он сжимал в руке. Пернатая пленница истошно верещала, в то время как Антип с холодным любопытством таксидермиста насильно и супротив природы выламывал ей крылья. Крики живого существа не могли оставить меня равнодушным.
Мальчик явно не рассчитывал кого-то здесь повстречать. Он был так занят своею жертвой, что увидал меня лишь тогда, когда я встал перед ним и задал совершенно естественный и, пожалуй, дурацкий вопрос, который старшие обычно задают младшим, уличив тех в неблаговидных поступках:
- Чем это ты занят?
Антип, вздрогнув, поспешил убрать руку с птицей за спину. Кабы я уже некоторое время не наблюдал сей неприглядной картины, я ни за что не догадался бы о дурном. С ангельского личика на меня взирали ясные лучистые глаза:
- Ничем. Просто решил прогуляться.
Я не стал притворяться, будто поверил обману. Выставил руку ладонью вверх, молвил:
- Давай сюда.
- Что? - попытался и дальше изображать невинность Антип.
- Ты знаешь. Я уже просил тебя однажды не мучать Божьих тварей.
Антип тряхнул челкой, щеки его порозовели не то от стыда, не то от какого-то иного, глубинного и темного чувства.
- У меня никого нет, - вновь соврал он, продолжая прятать свою жертву за спиной. Птица уже не кричала.
- Мне забрать силой? На этом наша дружба закончится, поскольку я не собираюсь тратить свое расположение на человека, наслаждающегося страданиями живых существ.
- Лицемер, вот вы кто! На войне вы истребляли людей сотнями, а меня упрекаете из-за какой-то глупой птахи! Вот, держите, коли она вам важнее живого человека!
Антип резко выдернул руку из-за спины, как если бы хотел меня ударить, бросил свою жертву мне на ладонь, а затем повернулся и убежал прочь.
Птица была мертва. Мальчик успел свернуть ей шею. Крохотное тельце выглядело так, будто побывало в зубах у кошки: неестественно откинутая назад головка, маленький клювик, распахнутый в вечном немом укоре, остекленевшие бусинки глаз, грудка в пятнах свежей крови, красно-бурые крылья с торчащими отломками костей, белыми, точно сахар. Я смотрел на растерзанную птицу и думал, что не смогу общаться с Антипом с прежней непринужденностью. Пораженный разъедающей душу гнилью мальчик стал для меня хуже чумного – для того я, пожалуй, нашел бы несколько слов.
- Не беспокойтесь, все разрешится, - услыхал я негромкий голос.
Ко мне шел отец Амнесий. Обычно чуткий к чужому присутствию, я пропустил момент, когда он оказался рядом. В заношенной черной рясе, перетянутой вервием, в черном клобуке, с простым железным крестом на груди он был похож на ветхозаветного старца, какими их изображают на страницах Святого Писания. Солнечный свет золотыми нитями прошивал его прозрачные от седины волосы и бороду, лицо было скорбно и вместе с тем возвышенно. Под влиянием момента у меня вдруг родилось ощущение, будто сейчас отец Амнесий обратится к Творцу, и мертвая птица чудесным образом исцелится и воспарит с моей ладони, заладив свое звонкое «тень-тень-тень». Я даже протянул руку вперед. Но чуда не случилось.
- Увы! Я не воскрешаю мертвых птиц, - с сожалением произнес старец, будто прочтя мои мысли, однако птаху все же забрал.
Шурша длинной рясой по траве, он отнес ее к одному из надгробий, покрытому, как и прочие, мхом и сколами. Опершись о него, отец Амнесий склонился, хотя видно было, что это простое действие стоит ему значительных усилий, и бережно опустил маленькое тельце в траву.
– Здесь покоится честный и порядочный человек. Больше я ничем не могу ей помочь. А вот в судьбе мальчика в меру своих скромных сил поучаствую. Если не возражаете, давайте присядем? - он обошел куст бузины, за которым стоял мой мольберт, опустился на каменную скамью, сложил руки на коленях, выставив узловатые в старческих пятнах пальцы. Вкруг его запястья были обвернуты простые деревянные четки. - Вы давно знакомы с Антипом?