Следуя этим путем все выше и выше, я не мог не вспомнить прочитанного мною дневника, продолжение которого надеялся обрести в святой обители, особенно тех его страниц, где Михаил Светлов описывал дорогу в Мнемотеррию. По сравнению с героем я находился в более выгодном положении, поскольку мог видеть места, через которые мы проезжали. И, глядя на крохотные, не больше горошины, деревья, на отары овец, букашками разбежавшихся по склонам, на тонкие ленты пронизывающих ущелья рек, я начинал понимать настрой горцев, весь мир почитающих незначительным пред ликом безбрежного вечного неба.
Однако вскоре мы достигнем цели, и я не рискну доле утомлять вас подробностями. Я намереваюсь отдать письмо нашему вознице, буде тот отправиться в обратный путь, с наказом принять меры к отправке, и надеюсь в скором будущем оно достигнет вас вместе с моими наилучшими пожеланиями.
P.S. Чтобы не оставлять своих героев безликими, к письму я приложу карандашные наброски Лидии Ивановны с сыном и незаконченный портрет этого сына гор возницы с неизменной его трубкой в зубах. Прошу прощения за некоторую небрежность, ведь делал я их дорогой, лишь усилием воли смиряя неминуемое в тряске дрожание руки.
Племянник ваш Николай.
[1] Бисквитный – обозначение нежного серовато-зеленого цвета в XIX веке.
[2] Николай Ильич имеет ввиду диалог Платона «Государство» об идеальных формах государственного устройства и «Государь» Маккиавели о власти, государстве и политике в преломлении к деятельности правителя.
II. Георгий-в-горе. Подсказка
Внизу кресты, символы веры,
Стоят в обрывах здесь и там,
И видны странника очам
В утесах рытые пещеры.
Алексей Толстой
Дорогой дядя!
Пишу вам из самого необыкновенного места, какое только можно себе вообразить: обители святого Георгия-в-горах. Видно, в рассказ вашего очевидца закралась неточность, поскольку вернее было бы назвать ее не в‑горах, а в‑горе. Да-да, именно так. Храм этого весьма почитаемого здесь святого находится во чреве скалы, внутри которой сама природа изсекла сообщающиеся между собой проходы, а человеческое старание приспособило их для проживания и молитв. Место сие весьма располагает к умиротворению и покою, ибо что может больше усмирить дух, как не каменные стены, отрезающие от соблазнов бренного мира? За этими стенами я чувствую свое родство с Михаилом Светловым, чья история столь запала мне в душу! Конечно, святая обитель не Мнемотеррия, однако, их сходство нельзя не признать: обе находятся находится вдали от известных земель и пытливых взоров, и уклад их одинаково своеобычен. Или я настолько сильно желаю отождествить себя с понравившимся героем, что делаюсь жертвой собственных фантазий?
Однако вернемся к святому Георгию. Если обычно храмы воздвигаются путем привнесения и соединения строительных материалов, то этот, напротив, наглядно воплотил заповедь гениального ваятеля прошлого – он создан посредством отсечения от камня всего лишнего[1]. Только представьте себе труд монахов, день за днем выдалбливающих в горной породе скамьи и колоны, процарапывающих на стенах кресты, пробивающих окна навстречу солнечному свету и ниши для икон, вырубающих алтарь, украшающих резьбой арки и своды, устраивающих лестницы! Кабы только мог, я целовал мозолистые руки неизвестных тружеников – быть может, не столь гениальных, зато усердных стократ. Им удалось исполнить лучший из псалмов во славу Господа!
Помимо храма святого Георгия, к которому ведет вырубленная в камне лестница в восемьдесят восемь ступеней, при монастыре действуют еще два. Первый, в честь Богородицы, устроен у подножия скалы внутри естественного грота путем углубления его и ограждения стеной из крупных, плотно подогнанных друг к другу блоков известняка, имеющегося здесь в избытке. Пол вымощен отполированной сотнями ног мозаикой, а стены прежде были расписаны фресками, от которых доныне мало что осталось. Однако нельзя упрекнуть монахов, будто они не заботятся о сохранении имущества: у дальней северной стены храма уже установлены леса и вот-вот начнутся восстановительные работы. Невысокий, не больше полутора саженей, свод поддерживают круглые колоны, увитые ветвями лавра. Назначение их скорее декоративное, нежели функциональное. Пористой структурой и цветом колоны походят на старую кость, а украшающая их резьба выше всяких похвал. Храм создавался в те благословенные времена, когда люди несли все лучшее Богу, а не запирали в сундуки. В сложенной известняковыми блоками южной стене устроены три окна, под которыми проходит скамья. Верно, если бы я лег на нее, то уместился вполне. Снаружи, близ входа, один из монахов выбил в скале изваяние девы с младенцем на руках. Имя этого умельца затерялось в веках, однако святая Мария и поныне благословляет пришедших сюда.