Позади меня становится Иван Лукич. Не оборачиваясь, могу с уверенностью сказать, что дуло его пистолета целит мне в спину.
- Оставьте нас, пожалуйста, - негромким мелодичным голосом просит женщина.
- Невместно никак, ваше сиятельство. Этот бродяга - беспамятный. Они с дружками ошкуряли, а следом убивали ни в чем не повинных людей. А память о своих грешках приноровились на других вешать, и все исключительно доброй волей да без принуждения. Ловко придумано, а? Кто ж это придет сознаваться, что взял на себя убийство? – говорит страж с искренним восхищением, точно счастливым днем похваляется. - И только беспримерное мужество нашего накурника, не побоявшегося пойти на риск ради общего дела, позволило выявить и разоблачить их банду. Кстати, позвольте рекомендовать вам Марика. Не обманывайтесь его юностью – именно благодаря способности выглядеть моложе ему удалось перехитрить преступников.
Женщина скупо улыбается женщина одними уголками губ:
- Это знакомство - честь для меня. Пока такие, как вы, стоят на страже традиций, добропорядочным жителям Мнемотеррии ничего не грозит, - в ее нежном голосе принужденная любезность, за которой угадывается привкус горечи и лжи. Что-то кроется в ее прошлом нехорошее, связанное со стражами, отчего теперь она не может им доверять. - Прошу вас, не откажите в любезности поговорить с приведенным вами беспамятным tet-a-tet.
- Поостерегитесь, ваше сиятельство! Он обидит вас, не моргнув и глазом. Их племени неведомо понятие чести, они утрачивают ее вместе с памятью.
- Позвольте объясниться. Человек, о котором мы спорим, очень похож на моего хорошего друга. Я потеряла его давным-давно и уже не чаяла отыскать. Само провидение устроило нашу встречу. В его обществе мне ничего не грозит, вернее он поступит себе во вред, чем позволит хотя бы волоску упасть с моей головы.
Я почти вижу, как за моею спиной Иван Лукич морщится, протестуя против непонятливости собеседницы.
- Вы не ведаете, об чем просите! Вы когда-нибудь раньше имели дело с беспамятными? А через вашего покорного слугу их десятки прошли. Все как один темны, грубы и нахальны. Не обольщайтесь надеждой пробудить его память. Кем бы этот человек ни был прежде, ныне он вовсе не тот, кого вы знали. Перед вами животное в обличье вашего знакомого. Он живет среди себе подобных, подчиняется воле вожака и законам стаи. Скажут убить - убьет, скажут украсть – украдет, и все это не испытывая ни малейших движений совести. Вовсе не оттого, что свою натурой плох или зол, а потому что не знает другой жизни.
- Но разве не сами ли вы плодите этих несчастных? Так как вы можете судить их за то, что в отсутствие отнятых моральных ориентиров они делаются преступниками? Им просто не остается другого пути! – голос женщины едок и зол. Отчего-то все, связанное со стражами вызывает ее гнев.
- Вот вы совершенно напрасно упрекаете нас. Хотя мы и берем память за нарушение традиций, уж поверьте моему опыту, такое случается много реже, чем принято считать. По большей части люди сами охотно расстаются с воспоминаниями. Такова людская природа: помани их наживой, красивой жизнью, сиюминутными удовольствиям и вот они уже сами готовы позабыть свои счастливые дни. Беспамятство - болезнь всего нашего общества, мы лишь следим, чтобы она не сделалась смертельной. Вы не поверите, но мы даже пытаемся препятствовать росту числа беспамятных посредством тех самых слухов о нашей жестокости, что приводят вас в такое негодование. Хороший слух страшит не хуже пистолета.
- Вы сейчас пытаетесь меня уверить, будто не жестоки?
- Мы не святые - святые, вон, в храмах висят, и не няньки беспамятным. Эти люди знали, на что идут, и заслужили свое наказание.
Иван Лукич говорит абсолютную правду, до последнего слова. По крайней мере, он безоговорочно верит сказанному. Верит ему и женщина. Она зябко передергивает плечами, запахивает на выпирающем животе синюю в алых цветах шаль, вздыхает тяжело, точно сомневаясь, стоит ли длить эту беседу или лучше воротиться в свой безмятежный, сияющий мир зазеркалья, куда беспамятным путь заказан. Некая внутренняя борьба вершится в ней. Она делает шаг к двери, затем замирает, ловит мой взгляд и разглядев в нем что-то, неведомое мне самому, мягко, но решительно произносит:
- И все же, дайте нам поговорить хотя бы пару минут! Я убеждена, что при возникновении даже тени опасности вы сумеете меня защитить.
Страж колеблется. Ему неловко отказывать незнакомке, но и оставить меня с нею наедине он боится. Тут в разговор вмешивается Марик: