— Было бы замечательно, — заметила Изольда Генриховна мужу. — Хорошая закуска к белому вину.
А гид продолжал:
— В деревне есть гостиница середины восемнадцатого века, и называется она «Большое шале» (Grand Chalet). У нее богато украшенный фасад и есть сто тринадцать окон. Это один из крупнейших исторических деревянных домов в Швейцарии. Да что в Швейцарии, — воскликнул гид воодушевленно, — во всей Европе! И, кроме того, в ней останавливался известный французский писатель Виктор Гюго (Victor Hugo).
А еще у нас есть башня с часами (Tour de l'Horloge).
Да что башня! — воскликнул Алекс. — Писательница Патрисия Сен-Джон написала роман «Следы на снегу», и поселила главную героиню, представьте, в нашей деревне. Книга настолько интересная и занимательная, что многим понравилась. И потом понеслось. По роману сначала сняли англичане художественный фильм, и затем японцы аж целый сериал. Вот чем знаменита наша деревня! — и Алекс гордо распрямил грудь.
От теории к практике
После завтрака гости отправились за гидом осматривать достопримечательности, о которых поведал много знающий экскурсовод. Окрестности действительно впечатляли своим великолепием. Высокие белоснежные горы обрамляли зеленую долину, по которой текла темно-синяя извилистая река. От гостиницы гостей повели к церкви, расположившейся на небольшом холме. А за ней простирался пологий зеленый луг в обрамлении деревянных домов справа и березовой рощи слева и впереди. Вокруг было слышно громкое щебетание птиц. В безоблачном небе ярко светило солнце. Легкий ветерок приятно обдувал путешественников. А какой воздух в горах, чистейший!
— Андрюша, хватит зевать, заразишь! — строго указала Изольда Генриховна и, не удержавшись, тоже зевнула.
Гид повел гостей по уложенной белым камнем дорожке. Их процессию, подобающую окружающим красотам, портил только затрапезный вид Андрея Васильевича. Светлые мятые брюки и такая же рубашка с коротким рукавом. А вот ромашки на сарафане Изольды Генриховны очень даже гармонировали с зеленым лугом.
Троица прошла через калитку внутрь и довольно быстро обошла вокруг церкви вдоль ограды.
— Церковь святой Марии Магалины семнадцатого века, — сообщил гид.
— А где же кладбище, — поинтересовался у него историк.
— Какое кладбище? — переспросил Алекс удивлено.
— Рядом с церковью внутри церковной ограды обычно размещали кладбище, — объяснил озадаченный встречным вопросом историк. — А некоторых, недостойных, хоронили за оградой.
— Да сейчас никого и не хоронят в земле. Дорого. Все кремируют покойников, — стал объяснять гид.
— Хорошо. А раньше? Ведь деревушка как вы сами сказали древняя. Впервые упоминается аж в восьмом веке. Умерших же где-то хоронили в течение двенадцати веков? — продолжал допытываться историк.
— Да, резонно, — согласился ошарашенный Алекс.
Но никакого кладбища он припомнить не мог, как не напрягал свою молодую память.
— Я позвоню старосте, — наконец сообразил гид. — Кто как не он должен знать об этом.
И набрал номер. Когда в трубке Алекс услышал: «Халло, герр Ройссер у аппарата!», то обрадовался и затараторил. Смысл дальнейшей беседы Андрей Васильевич скорее предположил, чем точно понял.
— Герр Питер, здравствуйте! Это Алекс. У меня к вам вопрос. Вожу пару иностранцев по нашей деревне и рассказываю о достопримечательностях. У гостя возник вопрос: «Почему рядом с церковью нет кладбища?» Скажите, рядом с церковью когда-либо было кладбище?
После некоторой паузы, видимо, растерявшийся староста переваривал сообщение, на другом конце, наконец, вырвалось: «Ах, ду шайзе!»* и затем раздалось:
— Я сейчас буду.
Через десять минут по дорожке из белого камня, пыхтя и шаркая сандалиями, поднялся к церкви пожилой грузный мужчина. Он был не гладко выбрит. Его полосатая рубашка с коротким рукавом была плохо заправлена в темные брюки. Все в нем указывало на то, что он сильно спешил. Староста, открыв рот, оглядывался вокруг.
— Ах, ду шайзе!* — повторил он ошарашено. — Кладбище пропало!