— А ты? — Хмуро поинтересовался волк, прекрасно зная ответ на этот вопрос.
— А я если Бельского не найду, поеду послом в Буркина Фасо. Ну а если найду. — Я мило ему улыбнулся. — То на пенсию выйду, буду числиться в отделе, но бездельничать, как некоторые, целыми днями по городу бегать в поисках новых вкусов пирогов.
— А ну тогда ладно. — Ухмыльнулся мне напарник. — Вместе бегать будем, я тут мимо четвертого микрорайона с утра пробегал, там из одной пятиэтажки такой аромат шел, ты не мог бы с вещими птахами поговорить? Может они для меня стырят пару пирожков из той квартиры, а то окно высоко, третий этаж, мне не допрыгнуть.
— Отставить мысли о хищении чужой выпечки. — Я потрепал его по голове и уселся в машину, путь мой был на железнодорожную станцию, а потом в пресловутый первый отдел, где должны были регистрироваться все приезжие. В полицию я решил не ездить, ограничился тем, что сфотографировал рисунок и отправил это фото Сан Санычу, с просьбой уточнить, не появлялся ли такой человек в городе, в те времена, когда пропал Бельский. И судя по тому, что мое сообщение было получено, а он меня грубо в ответ не послал, то все же он нужную для меня информацию даст.
Два часа я мотался по городу, по инстанциям, требуя предоставить мне информацию, причем основную массу этого времени, я подтверждал свои полномочия, на то, чтобы оставить им запрос. В итоге я плюнул, позвонил Василисе, она еще кому-то там, и мои бумажки приняли за три минуты, пообещав дать ответ по интересующему меня гражданину в ближайшее время.
Злой и измотанный бюрократией я вернулся домой уже часам к семи вечера, причем пришел не с пустыми руками, старушке живущей этажом ниже я молча вручил батарейки для слухового аппарата, а соседке, кстати оказавшейся на удивление приятной и интеллигентной женщиной, букет цветов и огромную коробку конфет в качестве извинений, за свой не спокойный образ жизни, она смерила меня оценивающим взглядом, и в итоге благосклонно кивнув, просто попросила, чтобы мои гости по утрам в двери не долбили, а то она пока кофе не выпьет, очень раздражительная.
И только войдя на свою кухню я уже привычно и буднично чертыхнулся, я опять не купил кружек.
Кощей сидел за столом вместе с моими птицами, и они яростно резались в карты, и суди по всему им была интересна не сама игра, им было интересно мухлевать, и делали они это настолько умело, что я, пристально вглядываясь не мог заметить, как именно происходит действие. Впрочем, как я не всматривался я не смог понять, как птицы карты держат.
— А вот мы тузом! — Азартно воскликнул Кощей, бросая на стол очередную карту.
— Константин Андреевич! Ну совесть то имейте. — Возмутилась Гамаюн. — Это восьмой туз за игру, а в колоде их всего четыре, и они все у меня на руках.
— Да-да! — Подержала ее Алконост. — Все верно она говорит. В колоде четыре туза и они у меня на руках.
— Девочки не ссорьтесь. — Перебила их Сирин. — Вы обе правы. У тебя четыре туза, у нее четыре туза, у него три туза, а у меня все, карт нет, я выиграла.
— Да как так-то. — Одновременно воскликнули две оставшиеся птицы. — Мошенница! — И, как всегда, завязалась очередная драка.
— Еще ни разу партию доиграть не смогли. — С усмешкой сообщил мне Кощей, — Сейчас подерутся, потом поспят, потом еда, дальше послеобеденная драка, потом снова за карты сядем и все по кругу
— Как отдохнули? — Я открыл холодильник и принялся выгружать туда принесенные продукты.
— Слушай. Отлично. — Лучезарно улыбнулся мне Кощей. — Теперь понятно, почему Василиса к тебе таскается. Тут спокойно. — Я покосился на визжащий комок перьев. — Никто не дергает, под окном шумно, так это даже хорошо, ребятишки вон пищат играют.
— Она ко мне только по утрам таскается, кофе попить. — Вздохнул я. — Придумала для себя какую-то там традицию, но я подозреваю, что она меня просто контролирует.
— Это на нее похоже. — Улыбнулся Кощей. — Ничего без ее ведома происходить не должно. Но вообще, я тебе благодарен за то, что дал мне передышку, что телефон забрал этот проклятый. Мы бывает, в отпуск выбираемся, но и там постоянно на связи, постоянно дела. А тут чего-то их навалилось сверх меры, бал этот… — Кощей стиснул банку с чаем и сквозь зубы прошипел. — Еще этот, мать его, агент Череп. — Я вопросительно поднял бровь, агент Череп, что-то знакомое, но вот убей бог, вспомнить такой сказки я не мог. — Да завелся тут у нас… Стукач. Я сначала радовался, он мне махинации сдавал, ну как махинации, мелкие нарушения правил. Жизнь она же сложная и порой проще обойти бюрократические препоны и сделать как быстрее, а не как по регламенту. Ну так вот, в одно прекрасное, как мне тогда показалось утро, мне на стол легли несколько доносов, подписанных, как «Агент Череп», я порадовался, покарал для острастки виновных ну и все, думал буду дальше жить и работать, но нет, на следующий день снова, причем втрое больше, а на следующий втрое больше, чем в предыдущий. Дим! Он охренел настолько, что уже стучит на меня мне же! Я не знаю как, но он проведал про мои личные тайные схемы! А главное, я понятия не имею кто это. Никто о нем ничего не знает и не слышал, но теперь его ненавидит и ищет весь Институт, он умудрился каждому на хвост наступить, даже по мелочи, кто-то там у кого-то чашку без спроса взял, или когда разогревал обед в микроволновке не накрыл защитной крышкой. Ну честно всего то несколько дней, а я без раздражения вспоминать о нем не могу. Ладно. Черт с ним. Еще раз спасибо за день спокойствия. Давай мой телефон. — Я вручил ему золоченую трубку и включив его Кощей грустно усмехнулся. — Девятьсот семнадцать пропущенный. — Сообщил он мне. — А ведь этот номер знают только самые близкие, хм, Василиса после обеда звонить перестала. — Он изучал список пропущенных. — Сдал меня?